Обработанная медицинским аэрозолем рана уже не сочилась, но кровь полностью перекрасила нижнюю часть правой штанины и ботинок. Нарастающий зуд говорил о том, что регенерация тканей идет полным ходом. Я уже и хромал не так сильно, как пять минут назад, когда только отправился догонять отряд.
Сигналы наших раций в ущелье глушило какое-то аномальное воздействие, и у меня не получилось достучаться до остальных и вызвать помощь. Но те, кто шел впереди, не могли не услышать нашу стрельбу. Вот только никто из пацанов и не думал возвращаться, чтобы проверить, что там с нами стряслось.
Молчуна потрепало знатно. Когда я его оставил, он уже очухался, но харкал кровью и совсем не мог подняться на ноги. Его ходилки превратились в два ватных столба, а мне с раненой ногой тащить на себе товарища было нереально. Пришлось взвесить ему от щедрот своих немного синего атомного риса. Кто знает, может быть, когда я приведу ему помощь, он уже немного восстановится. Жаль было, что напарник пострадал, но в том не было моей вины. Он сам себе место выбирал. А всего-то и надо было – стать дальше на пять метров от крутого угловатого изгиба ущелья, за которым абсолютно ничего не было видно.
Вот впереди замаячил точно такой же крутой поворот. За ним могло быть что угодно, я замедлил шаг и остановился у выступающей скалы. Осторожно выглянув за ее пределы, я увидел свой медленно ползущий отряд. Впереди метрах в ста пятидесяти от меня едва плелась вторая замыкающая тройка бродяг. Я уже хотел крикнуть, чтобы привлечь их внимание, но что-то меня остановило.
Я присмотрелся. Эти трое, как я понял, пришли в приют в одной команде, так они и решили идти к бункеру. Судя по всему, они хорошо знали друг друга. А вот я и понятия не имел, что это за фрукты, и когда на досуге, топая в центре отряда, придумывал, как и кого буду мочить, этих бродяг решил отправить на тот свет каким-то самым простым способом. Выведывать в процессе ходки их смертные грешки было крайне проблематично. Втереться к ним в доверие настолько сильно мне элементарно не хватит времени. А потому незачем мудрить – пусть помрут легко. И прямо сейчас…
И вот тут я наконец понял, что именно остановило меня, почему я не спешил выдавать свое присутствие. Всего в ста метрах от этой троицы расположился крупный «тайм-аут», в который угодили аж четыре военных сталкера. Эти четверо, судя по старой стандартной экипировке, были из правительственных отрядов чистильщиков. Они бродили здесь еще в те давние времена, когда МКЗП всерьез пыталось взять под свой контроль всю Зону Посещения. Выпавшие из течения времени «живые статуи» когда-то были обыкновенными карателями, которые грабили и убивали всех без разбора бродяг, снующих по аномальным землям.
В те времена вольные ходоки были еще вне закона, и зарплата вот таких отборных нелюдей напрямую зависела от количества убитых ими сталкеров и количества отобранного у них инопланетного или аномального материала. Потому и неудивительно, что все сталкерское движение так их возненавидело и вскоре ополчилось против всего МКЗП. В конце концов вольные бродяги победили в этом противостоянии и выгрызли зубами все свои сегодняшние права. А военные убрались из Зоны и осели в укрепрайонах ближе к Периметру. Они давно перестали мочить всех подряд, ибо сталкерский промысел в Зоне Три-Восемь теперь стал абсолютно легален.
Вот только эти четверо, застывшие в «тайм-ауте», этого не знали и все еще продолжали свой карательный рейд. И, разумеется, никто из проходящих мимо таких вот «живых статуй» никогда не брал их в расчет, никогда не интересовался, кто именно застыл в коварном ущелье до скончания веков. И тем более никто никогда не чувствовал от «провалившихся в вечность» бедолаг хоть какой-то угрозы. А зря.
Я хищно оскалился, почувствовав себя маленьким гадким воплощением всемирного закона подлости, и достал из кармашка разгрузки маленькую рогатку, которую обычно использовал для дальнего и более точного прощупывания границ зон ИФП. Но вместо камня в кожаное седло я зарядил последнюю оставшуюся у меня бусинку «черных брызг». Теперь бы только не промазать.
Затрещали от напряжения резиновые жгуты. Я прицелился, затаил дыхание и отпустил кожанку. С негромким свистом черная бусинка улетела в сторону застывших в нелепых позах военных. Тут же крупная аномалия заполнилась черной дымкой, а спустя десять секунд из блестящей смолянистой сферы вышли наружу каратели МКЗП.
Военные резко остановились и буквально на мгновение впали в ступор, не понимая, каким образом только что прямо перед ними появился отряд разношерстных преступников. Но тотчас же они схватились за свои автоматы и заняли удобные позиции. А еще через секунду был открыт шквальный огонь в спины идущим пацанам.
Я быстро спрятался за скалу. Сразу же прилетела ответка, и пули начали долбить край выступающей породы. Мне в морду ударили острые осколки камней, я отвернулся и натянул на зенки тактические очки. После минуты активного громыхания темп стрельбы спал, а затяжные очереди сменились короткими залпами и одиночными выстрелами, через которые были слышны вопли раненых. Я еще немного выждал и выглянул из-за края.
Все бойцы МКЗП сидели в надежных укрытиях и лишь изредка поднимали вверх автоматы и били вслепую наугад. Они логично выжидали, дав возможность отряду отступить, оставив убитых и раненых, чтобы потом, собрав трофеи, догнать оставшихся и долбить их до полного уничтожения всей группы. Что ж, самое время вмешаться и получить еще «плюс десять» к своему сталкерскому авторитету.
Я передернул затвор, высунулся на полкорпуса из-за скалы и выпустил затяжную очередь в спины военным. Двое спецназовцев вскочили, изогнулись дугой от боли и, получив еще несколько пуль со стороны моего отряда, рухнули на камни. Минус два – заметил я про себя. Еще два карателя развернулись и дали залп в мою сторону. Я едва успел укрыться за скалой. Стрельба в ущелье вспыхнула с новой силой. Очевидно, военные попытались сменить позиции, чтобы прикрыть свой тыл, но сделать это под шквальным сталкерским огнем получилось лишь у одного. Я услышал, как взвыл от боли и захрипел, захлебываясь кровью, кто-то из вояк.
На долю секунды я высунул свое рыло за скалу и тут же спрятался обратно. Но и этого мига мне хватило, чтобы опытный глаз «сфотографировал» боевую обстановку по ту сторону. Последний эмказепешник занял отличную позицию. Он находился на дне своеобразной каменной чаши, где был защищен породой со всех сторон. Даже гранату метнуть так точно, чтобы попасть внутрь этого небольшого укрытия, мало кто смог бы. Единственным слабым местом в его позиции было то, что чаша находилась в потоке той извилистой и мелкой речушки, что текла через ущелье. Военный сидел там на корточках, а значит, в воде сейчас был где-то по пояс. И это обстоятельство можно было использовать.
Я еще раз высунул наружу голову, мой взгляд устремился вверх, куда уходила отвесная стена ущелья. Короткая очередь, пущенная в мою сторону наугад, заставила опять укрыться за скалой, но я уже нашел то, что так внимательно высматривал. Высоко над позицией солдатика белели три крупные бесформенные «сопли». Так себя проявлял в нашей реальности «Морозко».