– На втором этаже у тебя мать, это я знаю. А еще кто-то в доме есть?
– Мы ждем гостей, – солгал я.
– Тогда будем ждать вместе.
Он вытер нос тыльной стороной ладони и мотнул головой, веля подниматься на второй этаж. Не успел я преодолеть и четырех ступенек, как он сунул мне в бок пистолет.
– Повторяю: будешь выполнять мои приказы – с тобой ничего плохого не случится.
– Убери оружие. Обещаю, что…
– Не твоя забота. И не обманывайся моим возрастом. Многие совершали эту ошибку, но потом даже не успевали об этом пожалеть. Я эмиссар Фронта национального освобождения. Там думают, что ты заслуживаешь доверия. Не разочаруй их.
– Могу я знать, что им от меня надо?
– Хочу тебе напомнить, что мы ведем войну.
На лестничной площадке он прижал меня к стене и прислушался. А когда услышал, что на кухне гремит посуда, левая щека его задергалась в тике.
– Позови ее.
– Она больна, да и лет ей уже немало. Так что лучше спрячь оружие.
– Позови ее.
Я позвал Жермену. Мне казалось, что она поднесет ко рту руки или закричит, но она прореагировала с хладнокровием, немало меня озадачившим. А при виде пистолета лишь немного нахмурилась.
– Я видела, как он прятался в поле, – сказала она.
– Да, я действительно скрывался в зарослях, – признался юноша не без гордости, которая в его устах выглядела безапелляционно. – Сейчас вы перейдете в гостиную. Если зазвонит телефон или кто-то постучит в дверь, не отвечайте. Вам нечего бояться.
Стволом пистолета он указал нам на кресло. Жермена опустилась в него первой и скрестила на груди руки. Ее спокойствие меня буквально парализовало. Она старалась не смотреть в мою сторону, надеясь, что я сделаю то же самое. Юноша сел на корточки и уставился на нас, будто мы были предметами обстановки. Казалось, что он даже дышать себе запретил. Я никак не мог понять, что у него в голове, но был рад видеть, что он немного успокоился.
Опустившаяся ночь погрузила гостиную во мрак. Положив пистолет на бедро и накрыв его рукой, юноша не двигался с места. Только его глаза горели во тьме. Я предложил зажечь свет, но он ничего не ответил. Через несколько часов Жермену охватила дрожь. Не от волнения или усталости, просто ей нужно было отойти в туалет, но просить разрешения у незнакомца она стыдилась. За нее это сделал я. Но парень на нас только цыкнул.
– Кого ждем? – спросил его я.
Жермена ткнула меня локтем в бок, чтобы я сидел спокойно. Тьму озарил какой-то отблеск, затем угас, и городок вновь погрузился во мрак, на этот раз показавшийся мне еще гуще. Я чувствовал, что спина взмокла от холодного пота. Меня охватило непреодолимое желание сорвать с себя рубашку, но я взглянул на неподвижно застывшего незнакомца и не стал этого делать.
Городок умолк. Где-то вдали взревел последний мотор, стал удаляться, шум его ослабел, а затем и вовсе стих. Над улицами и полями повисла оглушительная тишина. Ближе к полуночи в стекло стукнул брошенный кем-то камешек. Мальчишка подбежал к окну и стал вглядываться во мрак. Затем приказал Жермене спуститься вниз и открыть дверь. Пока она преодолевала ступени, ведущие в торговый зал, он ткнул мне в затылок стволом пистолета и заставил подойти к лестнице.
– Мадам, если вы закричите, я его убью.
– Я поняла, – ответила Жермена.
Жермена отодвинула щеколду на входной двери, и на первом этаже тут же послышалась какая-то возня. Я хотел посмотреть, что там происходит, но юноша с такой силой вдавил пистолет в затылок, что буквально впечатал мой череп в стену.
Жермена поднялась обратно на второй этаж. Я смутно видел, что на лестничной площадке колышутся какие-то силуэты. «Зажги свет, идиотка!» – раздался чей-то хриплый голос. Жермена щелкнула выключателем, и лампочка на лестнице осветила четырех вооруженных людей, неумело тащивших на наспех сколоченных носилках какого-то человека. Я узнал Желлула, бывшего слугу Андре. На нем был обветшалый мундир военного образца и забрызганные грязью сапоги, на плече – автомат. Он оттолкнул меня в сторону, помог трем своим товарищам преодолеть ступени лестницы и положить их ношу в гостиной, рядом с креслом. Затем, не обращая на нас никакого внимания, попросил спутников осторожно уложить раненого на обеденный стол.
– Можете быть свободны. Возвращайтесь домой, – приказал он им. – Лауфи останется со мной. Сюда больше не приходите. Если что случится, я и сам справлюсь.
Два человека спустились по лестнице и растворились в ночи. Молча. Совершенно нас игнорируя. Мальчишка убрал ствол пистолета от моей головы и втолкнул меня обратно в гостиную.
– Спасибо, малыш, – сказал ему Желлул. – Ты все сделал правильно. А теперь уходи.
– Мне держаться поблизости?
– Нет. Возвращайся. Куда – ты знаешь.
Юноша по-военному отдал честь и ушел. Желлул посмотрел на меня и подмигнул:
– Все в порядке?
Отвечать ему я не стал.
– Сделай полезное дело. Пойди запри дверь.
Жермена бросила на меня умоляющий взгляд. Теперь она была бледна, лицо ее скукожилось и выражало запоздалое, но крайнее смятение. Я спустился на первый этаж и задвинул щеколду. А когда вернулся, Желлул снимал с лежавшего на столе человека старую окровавленную армейскую куртку.
– Если он умрет, ты отправишься на тот свет вслед за ним, – спокойно пригрозил он мне. – Этот человек важнее моей собственной жизни. Во время стычки с жандармами он получил в грудь пулю. Не волнуйся, это случилось далеко отсюда. Я приволок его, чтобы ты вытащил из его шкуры этот долбаный кусочек свинца.
– Чем я, по-твоему, должен его вытаскивать? Я не хирург.
– Но ты же доктор, разве нет?
– Фармацевт.
– А мне плевать. Теперь твоя жизнь будет зависеть от того, выживет он или нет. Я проделал такой путь не для того, чтобы он отдал концы у меня на руках.
Жермена взяла меня за руку.
– Дайте я его осмотрю.
– Мудрое решение, – ответил Желлул.
Жермена склонилась над раненым и осторожно приподняла край окровавленной рубашки. Входное отверстие пули располагалось над левым соском. Под толстым слоем красной запекшейся крови различить его было очень трудно. Рана выглядела серьезной и требовала очень деликатного обращения.
– Он потерял много крови.
– Тогда поторопитесь! – резко бросил Желлул. Затем обратился к своему спутнику и сказал: – Лауфи, помоги этой даме. – После чего счел нужным объяснить мне: – Лауфи у нас медбрат. Ступай в аптеку и принеси все необходимое, чтобы прооперировать капитана. Дезинфицирующие средства и инструменты для извлечения пули из раны есть?
– Я все сделаю сама, – сказала Жермена. – От Жонаса в этом деле пользы никакой. И пожалуйста, в гостиной не должно быть оружия. Мне нужна спокойная обстановка… Ваш медбрат может остаться, но вы с моим сыном…