В общем, сеанс связи удался на все сто. Проболтали мы чуть ли не полчаса, прежде чем все важные темы, которые можно было обсуждать только в узком кругу, были исчерпаны. Пожелав всем спокойной ночи и пообещав утром в условленное время выйти на связь, я отключил рацию. Все-таки связь – великое дело.
Вечер обещал быть томным. То есть темным. Короче говоря, новолуние в Африке – это полный мрак. Без фонаря не видно дальше протянутой руки, а про то, что творится вокруг лагеря – можно было бы только гадать, если бы не Славик, заранее напомнивший мне про сложность караульной службы в таких нечеловеческих условиях. Тогда, издав вздох, достойный Скруджа Макдака в его худшие годы, я раскошелился на два относительно недорогих (относительно других подобных товаров в магазине) ночных прицела. Для них пришлось приобретать и обвес на «калашниковы», поскольку крепление было не под «ласточкин хвост», а под планку Пикатини. Но теперь я был благодарен нашему снайперу за эти расходы. В отличие от местных, мы оказались способны более-менее видеть в темноте.
Свою необходимость прицел показал уже ближе к полуночи. Мы с Латыпиным уже спали, довольные жизнью и набив желудок первый раз за день. За караульного эту часть ночи оставался Васин. Он-то меня и разбудил, толкнув ногой прямо через ткань палатки и сразу зашипев рассерженным котом:
– Подъем! Да тихо ты…
Стараясь не шуршать, я выполз на улицу и присел у входа, сжимая в руках оружие. Славик неотрывно за кем-то наблюдал с северной стороны мешочного укрепления, поэтому я вскинул автомат к плечу и попытался рассмотреть в прицел: что же так обеспокоило нашего охранителя.
Должен признаться, сразу я не разглядел ничего опасного с той стороны, куда так напряженно уставился Васин. Только через минуту напряженного разглядывания местности я наконец узрел, что же мне показывали. И, стоило только понять, куда смотреть, сразу увидел всю картину целиком. Чуть ниже по склону, метрах в пятидесяти от нас, в траве неподвижно, прижав морду к земле, лежала кошка. Нет, это была КОШКА. Здоровенная светлая львица. И нет, она не лежала. Прямо на моих глазах хищница еще немного придвинулась в нашу строну, и снова замерла. Только хвост, который и привлек мое внимание, чуть подергивался из стороны в сторону, выдавая нетерпение своей владелицы.
– Вот так да, – я прошептал почти беззвучно, – и чего ей не спится?
– Я уже думал, что ей тут нужно. Тушенкой пахнет, которую мы на ужин на примусе твоем разогревали. Вот на запах и приперлась. Ты давай пока на нее не таращись, оглядись повнимательнее вокруг. А то вдруг весь прайд здесь, по телеку всегда говорили, что они семьями живут.
– Ага, и маму в дом… Только мамы нам тут не хватало… – некстати вспомненная фраза из мультфильма заставила снайпера фыркнуть, что та львица.
Медленно обшарив всю прилегающую к лагерю местность в прицел по кругу и никого не увидев, я минут через десять вернулся к львице. Намного ближе она не переместилась, но и на месте не лежала, понемногу, буквально по сантиметрам переползая все ближе и ближе. Уже метров сорок. Вокруг, казалось, замолчали даже многочисленные насекомые. Или это только мне так кажется?
– Ну и что делать будем?
– Можно пугнуть. Выстрела она должна испугаться… – в голосе напарника я почувствовал неуверенность и сожаление. Ну да, как же, на льва поохотиться охота маленькому… а, впрочем, не нужно врать самому себе, мне тоже хочется. Как там вспоминал Третьяков: если нельзя, но очень хочется, то можно…
– Давай уж, охотничек. Только чур, следующий лев мой. Мне «мужчына» нужен, с роскошной гривой, как на картинке, всю жизнь мечтал такую шкуру заиметь. Попадешь?
Вместо ответа я услышал щелчок переводимого в положение одиночных выстрелов предохранителя.
Выстрел! Львицу, казалось, отбросило назад на несколько метров. Она подскочила, и тут же Васин выстрелил второй раз. Кошка тяжело опрокинулась на бок и заскребла когтями по земле. Оторвавшись от вида умирающей львицы, я опять, но теперь уже быстро, обшарил взглядом периметр. Снова никого. Похоже, она действительно охотилась отдельно, без группы поддержки.
Позади раздалось заполошное шуршание, и из палатки вывалился Латыпин с ошалевшими со сна глазами. Но, что примечательно, автомат не забыл. Все-таки не всю армейскую науку забыл за долгие годы после дембеля. Я мягко рукой перенаправил ствол вниз:
– Тихо, тихо, Сергей Александрович. Все уже кончилось.
– Что это было?
– Львица пыталась посмотреть, всю тушенку мы слопали за ужином, или все-таки чуток осталось. Теперь у Славки прекрасный трофей будет.
– А-а… Понятно. Она одна была?
– Да вроде. Вы меня не отвлекайте от наблюдения. Да стволом по сторонам тычьте с осторожностью, все равно без ночного прицела вы не увидите ничего. И вообще, можете идти снова спать. Если будет так уж нужно – мы вас предупредим.
– Да какой уж тут сон.
– Тогда не отвлекайте. Можете чаю согреть, если спать не собираетесь пока.
Я снова приник к окуляру, осматриваясь по сторонам. Васин еще некоторое время наблюдал за львицей, но там была тишина. Зверь уже затих окончательно. Забирать тушу мы решили утром. Все-таки не стоило в темноте там шариться. В одиночку эдакую «кошку» тащить тяжеловато, а оставлять на страже Латыпина ни у Славки ни у меня желания не было. Да и куда торопиться, в конце концов.
Остаток ночи прошел спокойно. Пилот в конце концов, попив чаю, ушел спать – я пообещал его поднять пораньше, а самому поспать чуток перед рассветом. В итоге осматривать львицу пошли, когда уже совсем рассвело. Что сказать, трофей получился знатный. Совершенно счастливый охотник прямо-таки пританцовывал вокруг своей ночной добычи. Но шкуру все равно снимать не стали. По моему предложению хищницу было решено так и отправить в лагерь у реки «одним целым». Большого опыта в свежевании зверя ни у кого не было. А хотелось все сделать красиво, шкуру не попортить. Так что эту работу оставили Егору, которому, похоже, придется заделаться нашим штатным скорняком.
Утро прошло в суматохе. Нужно было погрузить ночной трофей в самолет, провести сеанс связи с базовым лагерем и проверить пеленгационное и радиооборудование. Переговариваться с пилотом планировалось при помощи отдельной станции, подсоединяемой к антенне вместо «Багульника». В итоге вылететь в обратный путь Латыпину удалось только через час после завтрака. Впрочем, по большому счету это ничего не меняло. Все же не регулярные пассажирские рейсы с точным расписанием.
Связь с «Пеликаном» была устойчивой примерно с полчаса, а потом пропала, сказывалась небольшая мощность передатчика. Пеленгатор тоже отработал отлично. Так что теперь, уже завтра днем, когда гидросамолет должен вернуться обратно, мы сможем его навести на наш лагерь. Планировалось, что когда мы завезем все необходимое оборудование, в один день будет проходить один полет. То есть или туда или обратно. Пилот у нас один, он же и механик, и отдых ему тоже нужен. Пока же придется и два, если получится. Неволить в этом отношении летчика совсем не стоит. Если он говорит – отдых, значит так тому и быть. Еще мне тут авиационных происшествий не хватало. Впрочем, пока сие не критично. Переподключив разъемы антенны, мы сообщили в лагерь время вылета, так что пусть теперь ждут. Впрочем, дальше океана он все равно не улетит.