* * *
Было три игрушки, две исчезли, осталась одна – и кто это?
Загадка… можно подумать, если она ее решит, Лиза сразу найдется.
Она одна… где-то и с кем-то, но представить себе, где и с кем, Эва не могла.
В Стокгольме, потому что ехали они где-то у воды. И еще какие-то колючки, они застряли в ее платье…
Свет со щелчком погас – сработало реле времени. На площадке стало темно. Они с Йормой приехали в Мэрбю-центр и стояли на площадке между этажами – на один лестничный марш ниже квартиры Сандры Дальстрём.
Два часа ночи.
Йорма… они не встречались с тех пор, когда оба были непутевыми подростками. И все же она почему-то безоговорочно ему доверяла. Может быть, потому, что они были сделаны из одного и того же, изрядно подпорченного материала, вышли из одного и того же времени и из одного и того же пространства, где никому ни до кого и ни до чего не было дела.
Он знаком показал ей – следуй за мной. Где-то работал телевизор. Судя по ударам и выстрелам, какой-то голливудский боевик.
Они медленно, стараясь ступать неслышно, подошли к двери. У соседей свет не горит – глазок темный. Йорма поднял руку и достал из верхней петли спичку. Она тут же вспомнила этот трюк – из тех времен, когда она и сама принимала участие в квартирных кражах. Простейший способ проверить, заходил ли кто-нибудь в квартиру после того, как они запустили этот пробный шар. Если да, спичка была бы сломана.
Йорма достал из кармана набор щупов – «Из „Бильтемы“, лучшие на рынке», – развернул веером, выбрал, по его мнению, подходящий, согнул кончик и засунул в дверную щель под замком.
Замок «АССА». Йорма сказал, что открыть такой замок – самое большее, тридцать секунд. Трудно поверить Но у него это заняло не больше десяти. Два-три почти незаметных оборота – и она услышала, как язычок со щелчком спрятался в свое гнездо.
Они постояли немного – прислушались. Все тихо, только телевизор у бессонного соседа снизу продолжал стрелять, а потом выкрикнул продолжительное «а-а-а-а» – кто-то, наверное, упал с небоскреба.
Йорма быстро прошел по комнатам, задернул шторы, опустил жалюзи и только тогда включил карманный фонарик.
Она рылась в платяных шкафах в спальне и в который раз обдумывала слова Лизы.
Маленькая комната без окон, недалеко от воды. Застрявшие в одежде колючки.
И где-то недалеко работают взрывники.
Она позвонила в Дорожное управление и попыталась узнать, где именно в Стокгольме сейчас идут стройки, связанные с взрывными работами. Какой-то чиновник неохотно дал ей эти сведения. Строительство туннеля Северного кольца в районе Рослагстулль, прокладка скоростного трамвая в Васастане. Крысы как с ума посходили, взрывы гонят их из клоак, в Васапарке бегают такие зверюги, больше килограмма весом… Уденплан – новая остановка пригородных поездов. Еще что? Аэропорт Арланда – новый подземный гараж. В районе Южного госпиталя сносят старые дома, прокладывают кабельный канал в скале от трансформаторной станции в Дандерюде к Йерве – там запроектирован новый микрорайон. Чиновник продолжал свою скороговорку, но она уже поняла, что этот путь ведет в тупик. Так она Лизу не найдет. Помимо проектов городского значения полно частных предприятий – взрывают везде: строят бассейны в садах, новые виллы, если не считать обычные каменоломни, где добывают строительный камень…
А протоколы взрывных работ ведутся?
Вопрос на всякий случай.
Вполне возможно… надо спросить у подрядчиков.
Она позвонила в Центральное управление горных работ и в несколько фирм покрупнее. Эва точно знала, когда именно она слышала взрыв по телефону, минута в минуту. Приветливый сотрудник пообещал проверить, но дело не быстрое. Наберитесь терпения.
В спальне четыре платяных шкафа, она обыскала все, один за другим, стараясь действовать методично. Ничего особенного – одежда.
Ночная тумбочка, комод, ящички в трюмо.
Запахи. Запахи чужой жизни, жизни Сандры Дальстрём. Может, она вообще не имеет к этой истории никакого отношения. Вполне может быть. Просто уехала куда-то, скажем, в отпуск на Канары. Навещает родственников в Херьедалене. Или в Умео. Но такой вегетарианский вариант маловероятен. Откуда тогда Клингберг узнал, кто она такая? Наверняка Сандра рассказала ему: приходила такая-то и такая-то. Задавала вопросы.
А может, и она убита? Клингберг вполне мог от нее избавиться, так же, как избавился от Юлина. Вполне возможно.
Выглянула в гостиную. Конус света от фонарика плясал на полу – Йорма методично осматривал полки. Он еще напевает что-то! Как можно сохранять спокойствие в такой ситуации?
Она вернулась в спальню, достала из-под кровати большой пластиковый ящик на колесиках. Опять одежда, только размер побольше. Линни Хольм… подумать только, она даже хранит одежду подруги жизни.
Металлический щелчок. На лестничной площадке остановился лифт. Дверь открылась. Шаги по каменному полу. Звяканье ключей.
Йорма бесшумно проскользнул в прихожую, осторожно достал из кармана пистолет – израильский Desert Eagle. Она запомнила название – разговор был совершенно абсурдным. Йорма терпеливо объяснял, как пользоваться этим оружием в случае необходимости. Говорил так, будто ничего естественнее в мире не бывает. Есть необходимость – стреляй. Впрочем, сейчас его урок не казался таким уж ненужным.
Йорма присел на корточки и направил пистолет на дверь. Подул на упавшую на глаза челку и ждал – с виду совершенно спокойно.
Два шага. Опять звяканье ключей, долгое и бестолковое. Ночной гость явно пьян. И наконец, звук открываемой двери. Соседняя квартира. Дверь открылась, захлопнулась, и на площадке все стихло.
Они подождали минут пять и вновь приступили к поискам. В квартире под ними по-прежнему работал телевизор – фильм кончился, звучала какая-то разухабистая музыка.
Все. В спальне больше ничего нет. Эва, как могла, положила все на свои места и вышла в гостиную. Йорма с сигаретой в зубах сидел в кресле под постером с многоруким Шивой. На коленях у него лежали записная книжка с адресами и маленький фотоальбом.
– В корзине для белья, – коротко пояснил он, помахав альбомом. – Народ, когда уезжает, частенько сует туда, что поценнее. А адресная книга, – теперь он помахал записной книжкой, – адресная книга в морозильнике. Почему-то считается, что квартирные воры в корзины и морозильники не заглядывают… а на самом-то деле – первым делом туда и смотрят. Естественно. Кстати, ничего ценного в квартире нет. Если ты, конечно, что-нибудь не нашла. Ни компьютера, ни планшета, ни драгоценных камней, ни денег… я разочарован.
Он криво улыбнулся и ткнул окурок в цветочный горшок.
– Но… у нее, очевидно, другие понятия. Адресная книга и фотоальбом – это для нее самые главные ценности.
Эва взяла адресную книжку. Телефонные номера – семейный врач, зубной, больничная касса, еще какие-то номера справочных, страховая компания, поставщик электроэнергии… Одинокая женщина. Заглянула на последнюю страницу.