Клэр показалось, будто в желудок ей залили черной маслянистой нефти. Что делать? Ее жизнь всегда была скучной, обыкновенной; Клэр до сих пор ни разу не сталкивалась с настоящей трагедией. Миссис Барнс она обожала почти так же сильно, как Ника. Изабель относилась к ней с добротой и любовью, практически – хотя сама она подобных банальностей и не говорила – как к дочери, которой у нее никогда не было. Клэр перед ней в долгу.
– Конечно. Я сделаю все, что скажете. И не проболтаюсь.
Дай бог, Изабель постепенно удастся переубедить. Сейчас она просто в шоке от страшного известия. А со временем поймет, что хранить тайну в такой ситуации неразумно.
– Спасибо. – Изабель крепко сжала Клэр руки. – Я сама справлюсь. Это только мое дело.
– Но они ведь все равно узнают. Заметят.
Изабель помолчала. Отвела взгляд.
– Не должны. Обещай.
Голос ровный. Решение окончательное.
Клэр сглотнула.
– Хорошо. Обещаю…
Тяжесть собственного обещания придавила ее к земле. Господи, как же его сдержать?
По щеке Клэр побежала одинокая слезинка. Она поделилась с Анжеликой урезанной версией этой истории, однако боль от всколыхнувшихся воспоминаний оказалась почти такой же мучительной, как в тот далекий день. Почему она не утихает, ведь столько времени прошло? Клэр поспешно вытерла слезу. Не хватает только расплакаться по-настоящему. Нет-нет, нельзя давать себе волю… Не перед Анжеликой. Та и так выглядит потрясенной. Неудивительно – Клэр никогда раньше не проявляла слабость.
Не проявляла до сегодняшнего дня. Она двенадцать долгих лет молча несла в себе бремя произошедшего. Вина, раскаяние, злость, скорбь – все эти чувства так и грозили хлынуть из нее неудержимым потоком.
– Ничего страшного, – произнесла встревоженная Анжелика. – На твоем месте любой бы расстроился.
Клэр откинулась на стуле и подняла взгляд к потолку.
– Я знаю, – произнесла она сдавленным голосом. – Просто… Я так давно об этом не вспоминала. А тут вдруг Ник… ни с того ни с сего…
Ее прервал шум шагов на лестнице. На нижнем пролете показался Лука, перепрыгнул через три последние ступеньки и подскочил к регистрационной стойке – длинноногий, нетерпеливый, точно рвущаяся на утреннюю прогулку борзая. Шеф-повар «Приюта у моря» мог за считаные секунды привести себя в бодрое расположение духа и сейчас был готов встречать новый день.
Ослепительно улыбаясь, он застыл перед дамами – футболка с длинными рукавами, свободные штаны-карго, темная, мокрая после душа шевелюра.
– Привет, девочки. Что случилось? – озадаченно поинтересовался Лука, одной рукой приглаживая влажные кудри, а другой заправляя футболку.
При виде его загорелого плоского живота Анжелика судорожно сглотнула.
– Ничего, – соврала Клэр. Вышло неубедительно.
– Да? Что-то не припомню, чтобы в разгар рабочего дня вы распивали «Ойстер Бэй».
– Прости. Это я виновата. – Анжелика решила, что притворщица из начальницы никакая, и взяла все на себя. – Хотела посоветоваться с Клэр.
– А-а…
– Ничего существенного. Так, с отчимом поскандалила. Старая песня…
Первое правило вранья – не вдавайся в подробности.
– Когда приезжают Тревор с Моникой? – Лука, явно не пылая интересом к личной жизни Анжелики, обратился к Клэр. – Уже известно?
– Наверное, ближе к вечеру. Я заказала им столик на ужин.
– Знаю. Мы ужинаем с ними вместе.
– Вместе?
– В половине девятого.
Клэр вздохнула.
– Не самое подходящее время для решения важных вопросов. В эти выходные у нас и так все загружено.
– Под завязку, – бодро согласился Лука. – Но ты же знаешь Тревора. Он – делец. Если решил говорить о бизнесе, значит, мы должны все бросить и подстроиться под него.
– А с остальными-то гостями как быть? Отель весь заказан, кроме одного номера.
– Справимся. Ребята на кухне в курсе, что если мне понадобится перерыв, то попотеют.
– Если надо, я тоже могу остаться, – предложила Анжелика.
– Спасибо. Ты настоящее золото. – Улыбка Клэр выражала признательность не только за готовность помощницы работать сверхурочно. Минуту назад Анжелика вывела начальницу из затруднительного положения.
Однако по закону подлости затруднение возникло вновь – на лестнице за спиной у Луки показался Ник. Анжелика увидела его одновременно с Клэр, которая тут же вскочила с фальшивой жизнерадостной улыбкой.
– Ник, – звенящим от напряжения голосом произнесла Клэр. – Познакомься с Лукой. Он готовит завтра ужин для твоего мальчишника. Лука, это Ник. Его появление – большая неожиданность. Я и не подозревала, что жених – он. Ник – мой старый друг. Мы не виделись сто лет.
– Действительно неожиданность, – сухо согласился Лука.
Улыбнулся, но глаза остались серьезными. Запоздало протянул руку.
– У вас здесь чудесно. – Ник, воплощение хороших манер и очарования, пожал предложенную ладонь.
– Да, – кивнул Лука. – Чудесно.
Его взгляд уперся в пустую бутылку, потом задумчиво переместился на Клэр, на Ника…
«Понял, – подумала Анжелика. – Понял, что этот красавчик представляет угрозу. Мужской инстинкт. Сейчас наш дорогой шеф-повар задерет ногу и начнет метить мебель».
Ник, ощутив повисшую неловкость, широко улыбнулся всем троим. Интересно, заметил ли он адресованный ему легкий кивок Клэр, призывающий не выдавать тайну?
– Я решил до приезда ребят пройтись по городу, – наконец произнес гость. – Они только недавно выехали из Лондона, так что время у меня есть.
Клэр поддержала:
– Конечно, пройдись. А о твоих друзьях мы позаботимся, не беспокойся. – Она откашлялась. – В кулинарии пекут вкусные пироги.
Лука вызывающе ухмыльнулся. Анжелику от напряжения затошнило. Ник сунул руки в карманы пиджака.
– Ну, тогда до встречи.
Три пары глаз проводили его до дверей.
– Ладно, – в конце концов нарушила молчание Клэр. – Пора за дело браться.
Лука повел бровью.
– Пора.
Анжелика схватила стаканы и опустевшую бутылку. Клэр сообщила Луке:
– Там только полбутылки было.
– Ты не обязана оправдываться. Хорошие отношения с подчиненными очень важны. – Он обернулся к Анжелике. – Не стесняйся, говори, если тебе понадобится выходной, чтобы оправиться от психологической травмы.
Насмешливый голос так и сочился патокой, ее хватило бы на глазурь для большого торта.