Если приглядеться более внимательно к природным циклам, становится ясно, что каждый из них является частью другого, большего цикла, раскрывающегося внутри еще большего цикла, и так далее — циклы времени и энергии, управляющие ритмами Вселенной и жизни, расположены друг в друге. Знакомое ощущение дня и ночи представляет собой отличный пример действия расположенных друг в друге циклов. Часы темного и светлого времени суток, которые мы ежедневно наблюдаем, зависят от вращения Земли вокруг Солнца, цикла длиной 24 часа. То, как долго длятся темная и светлая части суток, в свою очередь связано с наклоном Земли по отношению к Солнцу во время вращения: связано с циклами, создающими времена года. Величина угла наклона нашей планеты зависит от части большего цикла, определяющего продолжительность времен года в течение тысячелетий.
Хотя восприятие дня, ночи и времен года представляет собой ясный пример природных циклов, оно гораздо более связано с циклами, чем с длиной дня или началом лета. Ральф Вальдо Эммерсон описал наше отношение к природным циклам с помощью поэтического языка: «Наша жизнь учит нас тому, что вокруг любого круга может быть нарисован еще один; что в природе не существует конца, так как любой конец — это начало чего-либо другого».
Слова Эммерсона и наше понимание циклов подводят нас к следующим вопросам: если природные циклы существуют везде, возможно ли, что все (от романтических и деловых отношений до глобальных взаимоотношений и от света рождения до тьмы 11 сентября 2001 года является частью великого цикла, который мы только учимся постигать? Если так, то сможем ли мы подготовиться к будущему, познав прошлое?
Если такая взаимосвязь действительно существует, то это меняет все, чему нас учили о нашем мире и о нас самих. Например, мы можем узнать, что такие разные вещи, как частота наших достижений и неудач, успех наших отношений и карьеры и даже продолжительность нашей жизни берут начало от циклов, которые мы только начинаем понимать. Обладая новым пониманием, мы также можем осознать, что больше не являемся жертвами таинственной судьбы, которой в прошлом объясняли все, что происходило с человеком. Однако чтобы изучить такое отношение, нам необходимо начать исследовать последовательности событий, происходящих вокруг нас.
Код светлячка
Свесив ноги к воде, я сидел неподвижно на бревне около ручья за родительским домом. Мне вспоминается лето 1965 года, горячий, плотный миссурийский воздух, когда угасал последний луч солнца. Все меняется ночью в лесах Среднего Запада в Америке. Хотя я видел сумеречное небо над головой. Плотно растущий мох и лозы винограда, свисающие в древнем лесу, закрывали закат солнца. Я вглядывался в тeмноту и ждал. Жизненный опыт научил меня тому что терпение и тишина являются ключом к изучению всех явлений природы. С годами я приучился к терпению и тишине.
Вначале я краем глаза увидел одного светлячка, затем второго, третьего. И вдруг светлячки появились повсюду.
Создавалось такое впечатление, будто кто-то только что щелкнул переключателем на кнопку «включить» и везде появились летние светлячки. Следить за тем, как они исполняют музыкальный танец движения и света, а затем так же неожиданно, как и появились, стало моим ритуалом, которого я с нетерпением ждал каждый год.
Однако для меня это было не просто наблюдением вспышки и исчезновения света. Это было связано с чем-то потаенным, таинственным и загадочным. Это был ритм циклов
Это были последовательности событий.
В детстве я искал последовательности событий везде.
Иногда это были такие простые случаи, как сколько раз огни на нашей рождественской елке загорятся и погаснут прежде, чем они выключатся перед началом нового цикла, или сколько автомобилей одного цвета стоит в одном ряду на парковке продовольственного магазина. В другое время казалось, что последовательности событий стараются привлечь к себе внимание, например число вспышек светлячка до начала новой волны вспышек. Я помню, как, окруженный тысячами светлячков, я думал о том, что это световое шоу должно означать нечто большее, чем просто случайные вспышки летним вечером. Возможно, на самом деле огоньки были некоторой последовательностью событий, несущей сообщение от самой Природы. Так как насекомые не умеют говорить, возможно, огоньки были для них способом коммуникации: долгие и краткие вспышки света обозначают точки и тире какого-то языка, похожего на азбуку Морзе в природе. Если бы я только мог сосчитать вспышки и время между каждой паузой, возможно, я смог бы «прочитать» последовательность событий.
Мир последовательностей событий
Я так и не расшифровал «код светлячков», по крайней мере, в том виде, как я его себе первоначально представлял. Помимо того что шоу летних огоньков действительно оказались кодовыми сигналами природы, они были частью чего-то еще более важного и загадочного, чем я предполагал. Когда я учился в средней школе, на уроке биологии я узнал, что вспышки света, которые я видел в те теплые миссурийские вечера, были на самом деле частью брачного ритуала сигналов — сексуального кода светлячков-самцов, ищущих себе светлячка-самку. Когда я наблюдал за теми светлячками, я оказался как раз в самой середине грандиозной брачной церемонии, управляемой древним и глубоким желанием воспроизведения.
Хотя код светлячков мог и не материализоваться, это произошло с мыслью о времени как части природного кода. В мой день рождения, когда мне исполнялось 7 лет, моя мама, чтобы поддержать мой интерес к античной истории, подарила мне подарок, который я ценю до сих пор, уже будучи взрослым. Это была книга С.У. Серам с описанием «утраченных» цивилизаций, которые были открыты заново в Новое время и отнесены к греческой, египетской, месопотамской и южноамериканской археологии. Книга под названием «Боги, могилы и ученые» в значительной степени повлияла на мое восприятие прошлого, которого я до сих пор придерживаюсь1.
В особенности меня поразил тот факт, что такие могущественные цивилизации с развитым знанием, как древние майя могли существовать так долго, а затем исчезли и потеряны на века. Изучая глянцевые фотографии с изображением вершин их храмов, возвышающихся над густыми мексиканскими джунглями, я задавался вопросом; что такого было известно племени майя, что мы забыли, особенно в том, что касается времени. При помощи открытий (от новых открытий о календаре майя до точных вычислений фрактальных последовательностей событий) мы можем начать отвечать на этот вопрос.
Уже будучи взрослым, я обнаружил, что те последовательности событий, которые я изучал ребенком, — не просто странные случайности. Наш мир состоит из таких последовательностей событий. Не просто случайных последовательностей, а последовательностей событий внутри других последовательностей, образующих порядок и структуру. Многие последовательности событий в природе легко измерить и предсказать — например песочные дюны в форме полумесяца, постоянно движущиеся по Великим песчаным дюнам Национального парка и заповедника в горах южного Колорадо, разветвляющиеся прожилки на дубовом листе или поток воды из садового шланга, который течет вниз по холму. Иногда природные последовательности событий не так просто увидеть; например невидимые ветры, приводящие в движение всю воздушную мaccy на континенте, или психологические силы, движущие мировыми фондовыми биржами. Независимо от того, видим мы природные последовательности событий или нет, они присутствуют везде. Если я действительно хотел понять принцип этих вещей, мне необходимо было понять последовательности событий, из которых они состоят. В течение последних лет «холодной войны», когда я работал главным дизайнером компьютерных систем в оборонной промышленности, я понял, что занимался именно этим. Возможно, не случайно одной из моих задач была работа с особой областью компьютерного программирования, известной как распознавание образов.