* * *
Она проснулась в темноте, и паника холодными клещами сжала ее сердце. Марго с усилием села и приложила руку к животу. Ночной кошмар по немногу отступал.
– Лео…
– Я здесь.
В темноте Марго не могла видеть своего мужа, но рука его сомкнулась вокруг ее пальцев. Однако Марго по-прежнему дрожала.
– У меня был ужасный сон, – запинаясь, проговорила она.
Ей приснилась Аннелиза – чего не было уже очень давно.
– Это было так ужасно.
– Это лишь сон, Марго, – ровно и спокойно произнес Лео. – Все в порядке.
Она кивнула и сглотнула ком в горле, отчаянно желая поверить Лео и не находя в себе сил сделать это. Однажды этот сон стал реальностью. Сейчас же в кошмаре она пережила худшие свои воспоминания – и боялась, что это повторится. Но Лео не мог понять, ведь он ничего не знал.
– Не уходи, – прошептала она, и он сжал ее руку.
Я не собираюсь.
Но это были лишь слова, а ей так хотелось, чтобы он прикоснулся к ней.
– Лео… – начала она и внезапно, отбросив смущение, выпалила: – Обними меня.
Он не ответил, и Марго приготовилась к отказу. Однако Лео без лишних слов поднялся со стула и откинул покрывало на кровати. Сбросив обувь, он сел на узкую постель рядом с Марго и притянул ее к себе.
Она обхватила его руками, уткнувшись лицом в шею и вдыхая аромат его кожи. Это так успокаивало – Лео был так ей нужен, что даже не находилось слов, чтобы выразить это.
Он молчал, обнимая ее и поглаживая по волосам. Наконец ледяные клещи, державшие ее изнутри, исчезли, и кошмар начал отступать. Дыхание выровнялось, и она расслабилась в его руках, чувствуя себя в полной безопасности.
Затем Марго ощутила острый укол совести за то, что скрывала от Лео столько подробностей своей жизни. Он же всегда старался поддерживать ее.
В горле встал ком, и Марго теснее прижалась к его шее.
Должно быть, она заснула, потому что, открыв глаза, увидела серый рассвет, лучи которого проникали сквозь занавески. Лео по-прежнему был с ней.
Приподнявшись, Марго посмотрела на него. Глаза его были закрыты, и темные полукружья длинных ресниц лежали на щеках. На подбородке пробивалась щетина, но он все равно казался безумно красивым. Ей захотелось поцеловать его.
Он так и не раздевался, и пуговицы рубашки были сверху расстегнуты, а галстук лежал в кресле. Сердце Марго защемило.
Открылась дверь палаты, и медсестра вкатила приборы.
– Пора мерить температуру, – бодро сказала она, и Марго моргнула от неожиданности.
– Вы говорите по-английски?
– Да, к вам должны были прислать человека, знающего английский или французский. Но второй язык все знают плохо. – Она улыбнулась, а затем принялась надевать на руку Марго манжет для измерения давления.
Лео, проснувшись, сел на кровати, морщась и разминая затекшие конечности. Волосы его были взъерошены, и он еще до конца не проснулся. Но тем не менее тут же повернулся к Марго.
– Ты в порядке? – тихо спросил Лео.
Она кивнула. Страх, вчера сжавший ее сердце, куда-то испарился благодаря Лео.
Он встал и отправился на поиски кофе и бритвы, пока медсестра измеряла давление Марго и температуру.
– Врач придет чуть позже, и сделаем еще один ультразвук, – сказала медсестра. – А пока можно позавтракать.
Марго кивнула. Несколько минут спустя вошел Лео с чашкой кофе и имбирного чая.
– Да где ты его раздобыл? – спросила Марго, получив чашку.
– Стараюсь всегда иметь при себе. На всякий случай.
– Ты такой предусмотрительный, – почти с восторгом заметила она.
Лео грустно рассмеялся:
– Неужели тебя это так изумляет?
– В моей жизни было мало предусмотрительных и заботливых людей.
Лео нахмурился, и Марго отвела глаза. Она пока не готова была рассказать ему о своем детстве, а у него явно есть вопросы, на которые он хотел получить ответы.
Однако Лео не успел ничего спросить, потому что открылась дверь и улыбающаяся женщина внесла поднос с завтраком.
Затем явилась врач с прибором для ультразвука, и они оба задержали дыхание, пока она устанавливала машину. Наконец на экране появилось изображение малыша, отчаянно брыкающегося.
– О, я чувствую! – воскликнула Марго, прижав руку к животу. – Я ничего не ощущала с момента падения!
– Малыш не любит, когда его беспокоят, – произнесла врач на английском, улыбаясь. – Все в порядке. Когда срок достигнет двадцати недель, можно будет сделать снимок, и мы проверим плаценту. – Женщина отставила прибор, и Марго одернула рубашку. – Вы можете идти.
Лишь в машине, когда они ехали домой, Лео повернулся к ней. Лицо его было серьезным.
– Марго, нам нужно поговорить.
Она вся напряглась и невидящими глазами уставилась на дорогу перед собой.
– Чего ты мне не рассказываешь? – спросил Лео тихо, но настойчиво. – Ты что-то скрываешь, я вижу.
– Это не имеет значения.
– Имеет. Вчера в больнице ты была напугана до полусмерти.
– Еще бы! – Марго повернулась к нему. – Лео, я боялась, что потеряю моего ребенка.
– Нашего ребенка, – тихо поправил он, и Марго закусила губу. – Расскажи мне, Марго.
Она отвернулась к окну, ничего не ответив, и так всю дорогу они ехали, не проронив ни слова.
Когда они приехали, Лео помог Марго выбраться из машины и, придерживая за локоть, повел в дом.
Ксанте, Ава и Мария встретили их в прихожей.
– Ты в порядке? – спросила старшая сестра Лео обеспокоенно.
– Да – и, что не менее важно, ребенок тоже в порядке, – произнесла Марго и улыбнулась, увидев, как Мария пробормотала молитву и перекрестилась.
– Провожу Марго наверх, – сказал Лео, прервав щебетание сестер. – День был очень тяжелым, и, по-моему, никто из нас как следует не спал.
Марго, выспавшаяся лучше, чем когда-либо, в объятиях Лео, промолчала, догадываясь, как устал муж, ютясь на узкой больничной кровати в одежде.
Они поднялись наверх, и Марго, войдя в свою спальню, вздохнула с облегчением. Хотелось заползти в большую и мягкую кровать и лежать там не вставая, хотя она и выспалась.
Тут она услышала, как Лео за ее спиной закрыл дверь.
– Мне нужно в душ и переодеться, – сказал он, – да и тебе, наверное, тоже. А затем поговорим.
Тон его не оставлял сомнений, но Марго все же попыталась увильнуть:
– Я устала, Лео…