В 1935 году Александра Каннель была снята с должности главврача Кремлевской больницы, а в 1936-м она внезапно заболела гнойным менингитом и через два дня умерла. В том же году были арестованы Дмитрий Плетнев и Александр Левин. Тогда же арестовали Льва Каменева. Вскоре состоялся первый большой московский процесс, где Каменев, Плетнев и Левин были приговорены к смертной казни. Жена Каменева Ольга была выслана из Москвы еще в 1935 году, но после процесса ее снова арестовали и больше из тюрьмы она не вышла. По-видимому, не выдержав истязаний, она дала показания об услышанном от Александры Каннель про смерть жены Сталина.
Весной 1937 года арестовали старшую дочь Александры Каннель Юлию. Ее муж, председатель «Землетреста» Михаил Герчиков, приятель Николая Ежова, сумел добиться ее освобождения. Но осенью 1937 года самого Герчикова расстреляли, а в 1938 году, когда Берия уже был в силе, Юлию Каннель снова арестовали. В 1990-е годы родственники Каннель получили возможность ознакомиться с ее делом. Выяснилось, что целью следствия было подтверждение следующей конструкции: Александра Каннель, резидент польской и французской разведок, втянула в свою деятельность дочь, зятя и жену Молотова Полину Жемчужину. Юлию Каннель допрашивали в пыточной Сухановской тюрьмы, причем несколько допросов проводил сам Лаврентий Берия. Ее отправили в лагерь и затем расстреляли 16 октября 1941 года.
В 1939 году арестовали младшую сестру Юлии Каннель Надежду. Началась разработка дела под кодовым названием «Змеиное гнездо». Основная цель – получение показаний на Полину Жемчужину. По этому делу были арестованы также начальник одного из управлений наркомпищепрома Слезберг и директор Института косметики и гигиены Белахов. Всех их подвергли чудовищным пыткам. Надежду Каннель принудительно заставили сделать аборт (она была беременна). О подробностях ведения следствия стало известно из заявлений Ильи Белахова:
С первого же дня моего ареста меня нещадно избивали по 3–4 раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, били по половым частям. Я терял сознание. Прижигали меня горящими папиросами, обливали водой, приводили в чувства и снова били. Потом перевязывали в амбулатории, бросали в карцер и на следующий день снова избивали… Избивая, от меня требовали, чтобы я сознался в том, что я сожительствовал с гр. Жемчужиной и что я шпион. Я не мог оклеветать женщину, ибо это ложь… Шпионской деятельностью я никогда не занимался. Мне говорили, чтобы я только написал маленькое заявление на имя Наркома, что я себя в этом признаю виновным, а факты мне они сами подскажут. На такую подлость я идти не мог. Тогда меня отвезли в Сухановскую тюрьму и избили до полусмерти. В бессознательном состоянии на носилках отправили в камеру.
В 1953 году Богдан Кобулов показал:
Я нанес Белахову несколько ударов по указанию Берии в его кабинете, после того как Белахов стал категорически отрицать свою причастность к антисоветской работе.
Вот что показал один из следователей по делу Белахова Визель:
Берия в присутствии меня, Кобулова и Зубова приказал Белахову лечь на пол, спустив брюки, и кивнул головой Кобулову. Кобулов при нас избил арестованного резиновой палкой, которую держал в руках во время допроса.
17 октября 1941 года Белахов и Слезберг были расстреляны без суда, по распоряжению Лаврентия Берии.
Так или иначе, показания против Жемчужиной были получены. Однако в 1939 году Вячеслав Молотов становится министром иностранных дел, и Сталин, видимо, счел несвоевременным арестовывать его жену. Следствие по делу Жемчужиной возобновилось уже в 1949 году, но руководил им уже не Берия, а Абакумов.
Генсек очень не любил оставлять свидетелей, особенно связанных с его личной жизнью. Смерть Надежды Аллилуевой сделала его еще более подозрительным и жестоким. Всякий, кто знал лишнее и болтал об этом, – был обречен. И даже родственники не стали исключением. Расстреляны были свояк Сталина Станислав Реденс, брат первой жены Алексей Сванидзе, сослана невестка Юлия Джугашвили, арестована золовка Анна Реденс (Аллилуева), сошедшая в тюрьме с ума. Таинственной смертью умер в 1938 году Павел Аллилуев, брат второй жены Сталина.
До сих пор таинственны обстоятельства так называемого второго военного заговора. С приходом Берии из тюрем были выпущены Рокоссовский, Горбатов и еще ряд арестованных популярных военачальников. Однако следствие 1953 года ставило Берии в вину волну арестов и расстрелов военных в 1941 году.
Действительно, массовое избиение комсостава Красной армии имело место, особенно оно затронуло авиацию. 9 апреля 1941 года было принято постановление ЦК об авариях и катастрофах в авиации Красной армии. А 15 мая 1941 года произошло роковое событие, которое окончательно решило судьбы многих авиационных военачальников. В Москве средь бела дня приземлился немецкий военно-транспортный самолет «Юнкерс-52». Он беспрепятственно пролетел по маршруту Кёнигсберг – Белосток – Минск – Смоленск – Москва и закончил полет в районе московского стадиона «Динамо». Начались массовые аресты руководителей ВВС военных округов. По существу советская авиация накануне войны была обезглавлена.
Арестовали, например, начальника Главного управления противовоздушной обороны генерал-полковника Г. Штерна, наркома обороны СССР, героя Халкин-Гола, помощника начальника Генерального штаба по авиации, дважды героя Советского Союза генерал-лейтенанта Я. Смушкевича, заместителя наркома обороны героя Советского Союза генерал-лейтенанта П. Рычагова, командующего войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковника А. Локтионова, начальника Военно-воздушной академии Ф. Арженухина, начальника Разведывательного управления РККА героя Советского Союза И. Проскурова и многих других. Все они будут расстреляны в том же году, уже после начала войны.
Очевидно, что объективных причин для такой волны арестов не было. Аварийность советских ВВС была примерно такой же, как в авиации Англии, Франции, Германии. В 1941 году самолеты люфтваффе сотни раз нарушали государственную границу СССР в условиях бездействия нашего ПВО. Летчики и зенитчики твердо знали, что Сталин требует не реагировать на провокации, дабы не давать повод для военного конфликта. В отношении Сталина к военной авиации вообще было нечто иррациональное. Послевоенные репрессии в 1948 году также начались с «дела авиаторов».
Но кроме того, в июне 1941 года арестовали видных военных деятелей: народного комиссара вооружения СССР Б. Ванникова, его заместителя И. Мирзаханова и заместителя народного комиссара обороны СССР по боевой подготовке генерала армии К. Мерецкова. Следствие по делу Ванникова и Мирзаханова шло по линии вредительства в производстве артиллерийских орудий. Сам Борис Ванников, старинный приятель Лаврентия Берии еще по Бакинскому техническому училищу, считал, что за его арестом стоят начальник Главного артуправления Григорий Кулик и секретарь ЦК Андрей Жданов (с которым Берия постоянно враждовал).
Кирилла Мерецкова, скорее всего, арестовали, чтобы свалить на него страшные поражения первых дней войны. До января 1941 года он был начальником Генерального штаба СССР, и органы пытались доказать, что поражения Красной армии связаны с его вредительством в Генштабе. Показания на Мерецкова копились в НКВД с 1937 года, и следствие шло по накатанной колее выявления военного заговора, руководимого еще Тухачевским.