Владимир Барковский очень любил американскую и британскую музыку времен своей молодости. Будучи уже пожилым человеком, вечерами ставил старые пластинки, привезенные во множестве из командировок, и подолгу их слушал. Возможно, Владимир Барковский вспоминал в эти минуты своих далеких друзей, которые, рискуя жизнью, служили идее атомного паритета.

На пороге атомной эры

Весной 1945 года кажется, что советский атомный проект почти не отстает от американского. Ученые получают подробные сведения о зарубежных исследованиях, также ставят опыты, ищут пути решения проблем. Сколько могут продолжаться эти поиски, неясно, да это и не так важно. Война заканчивается Великой Победой.

В США в это время уже готовятся к первым испытаниям атомной бомбы. Одновременно в Германии работает секретная американская миссия «Алсос». Двигаясь с наступающими англо-американскими войсками, группа разведчиков и ученых разыскивает следы немецкого атомного проекта.

В апреле 1945 года в немецком городке Эхинген оказывается отряд американского ядерного спецназа, они ищут главного специалиста по атомному немецкому проекту Гейзенберга, но Гейзенберга дома нет. За два дня до прихода американцев он на велосипеде уехал в Баварию. Документы немецкой ядерной программы запакованы в бидон, а бидон спущен в отхожую яму около дома профессора. Американцы роются в дерьме, находят бидон, и оказывается, что их усилия и неприятный труд приносят успех – главные секреты ядерной программы Германии в руках американцев.

Атомные секреты рейха для американцев уже не имеют значения. Они ушли куда дальше немцев и почти уже сделали свою бомбу. Главная задача миссии «Алсос» – не допустить, чтобы эти секреты достались Советскому Союзу. Любой ценой нужно сохранить монополию на атомное оружие. Американцы уничтожают немецкие лаборатории и заводы, вывозят ядерное сырье и ученых. Немецких физиков прячут на военной базе под Лондоном.

Известный немецкий историк, автор книги «Бомба Гитлера», Райнер Карлш рассказал нам:

Ни один великий немецкий физик не попал в Америку. Они были в британском поместье, где были британские секретные службы. Их отвезли в это поместье, чтобы они не попали в руки к советским или французским войскам. В число этих ученых входил и Айзенберг, один из самых известных знаменитых немецких физиков, который тоже занимался ураном, и некоторые другие. Они не поехали в США, их туда не отвезли, в них там не было нужды. Там не доверяли этим немецким ученым. Они хотели только воспрепятствовать тому, чтобы те оказались в руках у других союзников. Американский военный представитель для американского атомного проекта генерал Лесли Гровс хотел даже завести судебный процесс против этих ученых, чтобы их изолировали, чтобы они на как можно больший срок исчезли из поля зрения.

Из записки Генри Ловенхаупта, советника научного отдела внешней разведки США:

Мы молниеносно захватили ученых и материалы не только из своих оккупационных зон, но и из зон, отходивших по договоренности Франции и СССР, впереди наступающих армий. Разбомбили с воздуха завод компании Ауэр в будущей советской зоне, производивший металлический уран.

Но, как ни старались американцы, кое-что досталось и русским. 23 марта 1945 года на совещании в кабинете Сталина Лаврентий Берия выступает с инициативой, чтобы специальные отряды «отправились в Германию на поиски новинок немецкой научной технологии и ее создателей». В Германию едет половина курчатовской лаборатории, сорок ученых, переодетых в офицерскую форму. Среди них крупнейшие советские ядерные физики: Кикоин, Харитон, Флеров, Зильдович. Они должны отыскать немецких ядерщиков, за которыми по пятам идут американцы.

Американские аналитики уверены: немецкие ученые и конструкторы – главная угроза монополии США на атомное оружие. Без посторонней помощи русские смогут сделать атомную бомбу очень нескоро, лет через десять-пятнадцать. Страна разорена войной, техническое отставание от Запада огромное. Множество талантливых советских ученых стали жертвами репрессий.

Из записки Генри Ловенхаупта, советника научного отдела внешней разведки США:

Американская метла не домела всех ученых-ядерщиков. Важные немецкие спецы попали в СССР. Перед американской и британской разведкой встали задачи проследить за начинающимся советским атомным проектом.

Из немецких лабораторий в Советский Союз вывозили все: приборы, оборудование, станки, переключатели, провода – все до последней гайки. И главное, что нужно было вывезти, – это даже не инструменты, а тех, кто умел на них работать, то есть участников немецкого ядерного проекта. И тогда на стенах берлинских домов появляются объявления: «Все мужчины должны явиться на разборку разрушенных домов и захоронение трупов. Освобождение получают только те, у кого есть ученые степени и кто зарегистрировался в комендатуре». Так немецкие участники работ над созданием ядерного оружия оказываются в руках советских комендатур. Кого-то высылают на работы в Советский Союз насильно, но есть много таких, кто не против поработать на Востоке.

Когда советская делегация прибывает в лабораторию фон Ардене, крупнейшего изобретателя, ее члены неожиданно видят, что перед домом вывешен приветственный лозунг на русском языке «Добро пожаловать в Берлин!» Арденне выбирает советскую атомную программу. И так поступает не только он.

Авторы на съемках в Берлине

Вот что нам рассказал об этом профессор Клаус Тиссен, сын Петера Адольфа Тиссена, возглавлявшего Институт физической химии и электрохимии Общества Кайзера Вильгельма, одну из ведущих научных организаций атомного проекта нацистской Германии:

Немногие из ведущих известных ученых-естествоиспытателей решили остаться в Берлине. Самое позднее с конца февраля – начала марта 1945-го было каждому совершенно понятно, что Советский Союз, Красная армия займет весь Берлин. Большинство ученых хотели сбежать на Запад в будущие английские и американские зоны оккупации. Только Густав Герц, Фольмер, Бриль, мой отец – Петер Адольф Тиссен и Манфред фон Арденне решили остаться в Берлине и позднее работать на русских. Совершенно сознательно они договорились еще до окончания войны, перед взятием Берлина, что тот, с кем первым Красная армия установит контакт, тот поедет с упомянутыми другими и найдет всех остальных. К моему отцу случайно пришли первому. И таким образом, мой отец на танке и, как выяснилось позднее, с известным советским физиком-химиком из Москвы, который носил униформу самого главного, поехали в Лихтерфельде, в часть Берлина к Манфреду фон Арденне. И таким образом Манфред Арденне установил контакт с русскими офицерами и учеными, которые хотели по возможности привлечь немецких ведущих ученых и сотрудников института для работы в Советском Союзе. И подобным образом получилось с Польманом и Герцем. Кстати, мой отец отправился в Москву только спустя месяцы, после того как уже существовали английская, американская и французская зоны оккупации в Берлине. Теоретически, так как существовала такая возможность, он мог отправиться в американскую зону оккупации. Мои родители и брат с сестрой жили в американской части 14 дней до отправления в Москву. Я был английским военнопленным и был к тому времени далеко.