И действительно, уже через сорок минут они въехали в город, раскинувшийся вдоль побережья Выборгского залива. На каменном острове возвышался замок, построенный еще шведами, с его огромной башней-донжоном. Надежда припарковала микроавтобус на платной стоянке. Вся честная компания отправилась на пешую прогулку по старинным улочкам города.
* * *
Если ротмистр Соколов лишь один раз заезжал по служебной надобности в Выборг, то Адини этот город был совершенно незнаком. Но он ей сразу понравился. Девушка обожала романтику старины, рассказы о рыцарях и о прекрасных дамах, которым эти рыцари служили. А Выборг был полон такой романтики.
Адини стояла на мосту, который вел к замку, и с волнением смотрела на величественную башню Святого Олафа, высокие каменные стены старинной твердыни, построенной более пятисот лет назад.
Николай, который вызвался быть ее гидом, сказал девушке, что время от времени здесь, на островке, собираются те, кто желает быть похожими на средневековых воинов, и устраивают у стен замка самые настоящие рыцарские турниры.
– У нас все это называется исторической реконструкцией, – рассказывал он, – и хотя они сражаются тупым оружием, часто в азарте современные рыцари наносят друг другу ранения и ушибы. Жаль, что сегодня ничего похожего в замке не произойдет.
Войдя в ворота замка, молодые люди прогулялись по островку, а потом Надежда предложила подняться всем на смотровую площадку донжона.
Ольга с сомнением посмотрела на Адини и неуверенно предложила ей воздержаться от этого мероприятия – ведь подниматься на высоту восемнадцатиэтажного дома девушке, не привыкшей к подобным восхождениям, было рискованно. К тому же не следовало забывать о ее слабых легких. Но Надежда сказала, что все они будут по очереди помогать Адини, а на лестнице для нетренированных экскурсантов предусмотрительно установлены скамеечки, где можно присесть и перевести дыхание.
И вот начался подъем. Ольга, шедшая впереди, задавала темп. Адини мужественно шагала по ступенькам – всего их было двести тридцать девять – стараясь не смотреть вниз. Внутри башни было тихо, мрачно и прохладно, несмотря на то что на дворе было лето и солнце снаружи довольно ощутимо припекало.
Вот, наконец, закончился подъем, и через низенькую металлическую дверь все вышли на смотровую площадку башни. Адини сделала шаг, ойкнула и испуганно вцепилась в Николая. С огромной высоты открылся чудесный вид на старинный город. Был виден Выборгский залив, Батарейная горка, вокзал и парк Монрепо.
Немного придя в себя, девушка уже с интересом стала рассматривать открывшуюся перед ней панораму, продолжая, однако, прижиматься к своему Николя. А он старательно делал вид, что не замечает этого.
– Эх, вот бы отсюда на парашюте прыгнуть, – мечтательно сказала Надежда, стоявшая у не такого уж высокого ограждения смотровой площадки. Она придерживала за рукав ротмистра. Дмитрий, похоже, тоже чувствовавший себя немного неуютно на такой высоте, но старался не показывать никому свои чувства.
– Как это прыгнуть вниз? – изумленно спросила Адини. – Ведь упавший с такой высоты человек непременно разобьется насмерть.
– Адини, – сказала Ольга, – парашют – это огромный зонтик, с помощью которого можно прыгнуть с большой высоты и приземлиться в полной целости и сохранности.
– Что же это за люди, которые решаются так прыгать? – спросила Адини. – Хотелось бы посмотреть на них.
Все дружно рассмеялись.
– Адини, – сказала Ольга, – из пяти присутствующих здесь человек трое совершили хотя бы несколько прыжков с парашютов.
– Как, – воскликнула донельзя удивленная девушка, – вы, Ольга, вы, Николай и вы, Надежда – прыгали вниз с огромной высоты?
– Именно так, – ответила за всех Ольга, – думаю, что если бы ты решилась на такой прыжок, то и у тебя все прекрасно получилось бы. Ну, посмотрели, – сказала она, – а теперь давайте спускаться – мы еще не все увидели в Выборге. Я предлагаю сходить в парк Монрепо – там очень красиво.
Пройдя через Анненские укрепления, они двинулись в сторону бухты Защитная. Парк представлял собой почти первобытный карельский лес, в котором были оборудованы живописные гроты и стоял памятник герою финского эпоса – рунопевцу Вяйнемёйнену.
Мне пришло одно желанье:
Я одну задумал думу
Быть готовым к песнопенью
И начать скорее слово:
Чтоб пропеть мне предков песню,
Рода нашего напевы.
На устах слова уж тают,
Разливаются речами,
На язык они стремятся,
Раскрывают мои зубы.
Золотой мой друг и братец,
Дорогой товарищ детства!
Мы споем с тобою вместе,
Мы с тобой промолвим слово.
Наконец мы увидались,
С двух сторон теперь сошлися!
Редко мы бываем вместе,
Редко ходим мы друг к другу
На пространстве этом бедном
В крае севера убогом.
Так давай свои мне руки,
Пальцы наши вместе сложим,
Песни славные споем мы,
Начиная с самых лучших;
Пусть друзья услышат пенье,
Пусть приветливо внимают
Меж растущей молодежью,
В подрастающем народе.
Николай с удовольствием продекламировал строки из бессмертной «Калевалы». Гости из прошлого с удивлением посмотрели на него. В их времени отрывки из этой поэмы были в 1840 году опубликованы в журнале «Современник» в переводе Якова Карловича Грота.
– Как красиво, – вздохнула Адини, – удивительные стихи.
– Это карело-финские сказания, – ответил Николай. – По преданию, их исполнял вон тот певец и сказитель, аккомпанируя себе на кантеле, – и он указал на памятник Вяйнемёйнену.
– Адини, – Надежда отвлекла великую княжну от ее мыслей, – видите, неподалеку от памятника каменный грот. Если вы пройдете через него, то можете загадать заветное желание, которое обязательно сбудется. Надо только дотронуться рукой до каменного потолка. Но одно обязательное условие – желание ваше должно быть добрым. Если же кто-то пожелает кому-то что-то плохое или войдет в грот с корыстными целями, то гранитный камень свалится прямо на его голову…
– Это правда?! – радостно воскликнула Адини и, схватив за руку Николая, побежала с ним к гроту. У входа они о чем-то пошептались и вошли в грот, одновременно коснувшись руками его потолка. Потом, уже серьезные и немного смущенные, вернулись к своим спутникам.
– А вы, Дмитрий, не хотите загадать желание? – неожиданно спросила Надежда у ротмистра, внимательно наблюдавшего за всем происходящим.
– Что?.. – Соколов вздрогнул от неожиданности. – Желание… А вы пойдете со мной в грот?
Надежда лукаво посмотрела на Дмитрия. Ей сразу понравился этот статный и умный жандарм из Петербурга XIX века. По рассказу отца она знала, что ротмистр уже успел понюхать пороху на Кавказе, был там ранен и отмечен начальством. Было в нем что-то, что Надежда не находила в своих современниках. И она решилась.