Ольга и княгиня оказались морально устойчивыми и ушли из Гостиного двора без покупок. Хотя Ольга и положила глаз на некоторые вещи.
Выйдя снова на Невский проспект, княгиня и Ольга стали прогуливаться по тротуару, беседуя о своем, о девичьем. Ольга Степановна много и интересно рассказывала о годах, проведенных в Зимнем дворце. Она стала фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны – супруги императора Александра I – всего в шестнадцать лет.
Оказывается, быть фрейлиной – не такая уж большая радость. Это прежде всего одиночество во дворце. Бедная девушка, которая жаждет общения с подругами или кавалерами, должна проводить двенадцать часов в стенах своей комнаты. Или же одиноко шагать по усыпанным песком аллеям, для того чтобы на час появиться за императорским чайным столом с любезной улыбкой, остроумной шуткой, не проявляя ничем ту смертную скуку, которая тяготеет над ней целый день.
Ольга вспомнила то, что писала в своих мемуарах одна из фрейлин, Анна Тютчева, дочь знаменитого поэта: «Мое сердце еще очень плохо дрессировано в смысле официальной чувствительности и не умеет еще отвечать созвучием всем августейшим радостям и горестям. Ремесло придворных вовсе не так легко, как это думают, и, чтобы его хорошо выполнять, нужен талант, которым не все обладают. Нужно найти исходную точку опоры, чтобы с охотой, добровольно и с достоинством играть роль друга и холопа, чтобы легко и весело переходить из гостиной в лакейскую, всегда быть готовым выслушивать самые интимные поверенности владыки и носить за ним его пальто и галоши… Государи вообще любят быть объектами любви, любят поклонение, с чрезмерной наивностью верят в тот культ, который они внушают. Поэтому их доверие легче приобрести лестью, притворной привязанностью, чем привязанностью подлинной, которая исходит из искреннего чувства».
Император Николай I был весьма строгих нравов и безжалостно избавлялся от тех фрейлин, которые пытались отвлечься от своих придворных обязанностей и вспомнить о том, что они не только придворные, но и просто красивые и молодые девушки. Фрейлины не имели права выезжать ни в свет, ни в театр без разрешения императрицы. Девушек, живущих при дворе и каждый день видевших царя, многие почему-то считали влиятельными персонами. Но это было совсем не так. Одна из фрейлин николаевских времен вспоминала: «В наш Фрейлинский коридор ходили всякие люди просить помощи и подавать прошения, вероятно, полагая, что мы богаты и могущественны. Но ни того, ни другого в сущности не было».
Главной должностной обязанностью фрейлины являлось суточное дежурство при своей хозяйке. Это было довольно тяжело – двадцать четыре часа безотлучно находиться рядом с императрицей. При этом подчас приходилось выполнять множество неожиданных поручений.
«Действительная» служба фрейлин при дворе, вопреки распространенному мнению, была достаточно тяжелой. Они несли посменно суточные (или недельные) дежурства и должны были в любое время являться по первому звонку императрицы.
Правда, за эту нелегкую службу платили немалые деньги – четыре тысячи рублей. Но и расходы фрейлин были немалые. Основная часть их приходилась на туалеты. Их надо было менять три раза в день. Даже дома фрейлина не могла одеваться как хотела. Ее туалет всегда должен был соответствовать ее рангу, и к обеду декольтированное платье было обязательным. То же самое платье не надевалось, конечно, много раз. Должны были быть в гардеробе и дорогие платья не для балов, а, скажем, для посещения церковных служб, свадеб, похорон, дней рождения, именин и тому подобного.
В феврале 1826 года Ольга Ланская познакомилась в Москве с князем Владимиром Одоевским. А уже в конце марта они объяснились, и князь попросил руки своей избранницы. Ольга Степановна, будучи фрейлиной, ждала разрешение на брак от вдовствующей императрицы Елизаветы Алексеевны. Таковое было получено в августе, а в сентябре они поженились. При этом, как фрейлине, из средств Министерства Императорского двора ей выплатили приданое – двенадцать тысяч рублей ассигнациями. После выхода замуж она лишилась фрейлинского шифра – золотого с бриллиантами вензеля императрицы на банте. Фрейлины носили его на левой стороне груди. Но она сохранила право быть представленной императрице, и ее приглашали на торжественные балы в Зимний дворец вместе с мужем.
У модного магазина Циклера на Невском княгиня увидела карету Придворной конюшенной конторы.
– Интересно, кто это приехал? – задумчиво произнесла Ольга Степановна, разглядывая императорский вензель на дверце кареты.
Впрочем, гадать ей долго не пришлось. Дверь магазина открыл сам его владелец, и на улицу вышла императрица Александра Федоровна, урожденная принцесса Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская. Это была женщина средних лет, стройная, с несколько бледным лицом. Она улыбнулась княгине и, указав на карету лакею, который вышел следом за ней, держа в руках коробки с покупками, подошла к двум женщинам.
Княгиня и ее гостья приветствовали Александру Федоровну низким реверансом.
– Я очень рада видеть вас, княгиня, – мелодичным голосом с легким немецким акцентом сказала государыня Одоевской. – Вижу, что и вы собираетесь посетить магазин уважаемого господина Циклера, чтобы купить себе что-то для бала, который мой любезный супруг скоро устроит в честь дня моего рождения?
– Ваше величество, – ответила княгиня, – я надеюсь быть на этом балу, и не только с князем Владимиром, но и с моими новыми друзьями, которые недавно приехали в Россию из Нового Света. Они привезли с собой множество интересных и полезных вещей. Вот, к примеру, эти замечательные часики, – княгиня показала на руке подарок Ольги, – они сделаны как раз в их стране. Ничего подобного вы не найдете ни в Лондоне ни в Париже.
Императрица с любопытством посмотрела на часы «Чайка» с браслетом из финифти. Ее поразил не только миниатюрный размер часиков, но и оригинальное их оформление. Они показывали время, одновременно оставаясь украшением, хоть и не дорогим, но не похожим на прочие часы.
– Это замечательно! – воскликнула она. – Княгиня, не познакомите ли вы меня с этими людьми? Ну, хотя бы на балу.
– Нет ничего проще, ваше величество, – ответила княгиня. – Позвольте представить вам мою спутницу, Ольгу Валерьевну Румянцеву, – Одоевская повернулась в ее сторону, – она как раз одна из моих гостей.
Ольга снова сделала реверанс перед императрицей. Та во все глаза уставилась на даму, которая прибыла из страны, о которой рассказывают разные были и небылицы, и где делают такие чудесные и забавные вещи.
– Я очень рада с вами познакомиться, сударыня, – обратилась она к Ольге. – К сожалению, я не могу пригласить вас в Зимний дворец. Но мне часто приходится бывать в Аничковом дворце. Мой старший сын, как вы, наверное, слышали, собирается жениться на Максимилиане Вильгельмине Гессенской, – при этих словах улыбка на лице императрицы исчезла, голова ее едва заметно дернулась. Ольга вспомнила, что государыня в их прошлом была не в восторге от выбора сына.
Впрочем, Александра Федоровна быстро успокоилась и продолжила:
– Нам необходимо подготовить жилье для сына и его будущей супруги. Государь решил, что жить они будут в Аничковом дворце. Я лично наблюдаю за наведением там порядка и обустройством всем необходимым для пребывания наследника и его семьи. Вот там я могла бы принять вас без особых церемоний, неофициально. Тем более, как я поняла, – Александра Федоровна посмотрела на княгиню, – остановились вы у любезной Ольги Степановны. А это недалеко от Аничкова дворца. Я буду там завтра днем и пришлю к княгине слугу, который передаст вам мое приглашение.