На следующее утро в квартиру князя Одоевского пришел посланец графа Бенкендорфа. Никифор Волков оказался рослым крепким парнем лет двадцати – двадцати пяти. Чернявый, с кудрявой бородкой, он выглядел этаким ухарем купцом, который ехал на ярмарку, как поется в известной песне: «В красной рубашке, кудряв и румян, вышел на улицу весел и пьян…»
Правда, от Никифора вином не попахивало, и он оказался на удивление умен и сметлив.
Денис быстро нашел с ним общий язык. Как оказалось, несмотря на молодость, Никифор уже успел повоевать с горцами на Кавказе, был легко ранен, приглянулся офицеру для особых поручений при командующем Отдельным Кавказским корпусом Николаю Николаевичу Муравьеву и был отослан с особо важными документами в Петербург. Александр Христофорович Бенкендорф, по совету успевшего оценить способности Никифора ротмистра Соколова, взял его к себе в III отделение. И не пожалел. Никифор прекрасно стрелял из пистолета и ружья, рубился шашкой и знал немало приемов, которыми казаки в станицах сызмальства учили своих детишек.
«Ну, посмотрим, каков он будет в деле», – думал про себя Шумилин. Сидя за столом, они втроем пытались определить возможный сценарий грядущих событий. Никифор большей частью помалкивал, что называется, мотая на ус услышанное. Но порой он давал дельные советы, что сильно повысило его реноме в глазах гостей из будущего.
В конце концов они решили, что предусмотреть полностью все возможные варианты развития событий нельзя. Многое будет зависеть от количества нападающих и их вооружения. Одно дело сражаться с бандитами, вооруженными кинжалами, а другое дело – с теми, кто вооружен огнестрельным оружием. Хотя последний вариант был маловероятен – Шумилин был нужен англичанам живым, да и стрелять в центре города – это значит привлечь к себе внимание окружающих, что грозит серьезными неприятностями и полным провалом всей операции. Но чем черт ни шутит…
Шумилин стал прикидывать, как ему экипироваться к встрече с похитителями. Он решил надеть легкий броник, взять баллончик с газом и травматический пистолет «Макарыч». Денис решил обойтись нунчаками и набором метательных ножей.
Никифор, ухмыльнувшись, достал из-за голенища своего щегольского юфтевого сапога с непременными пятью «морщынами» плетеную пластунскую казачью нагайку. Шумилину уже довелось видеть подобные предметы народного творчества. Попросив у Никифора посмотреть на его «струмент», Александр взвесил нагайку в руке, а потом едва уловимым движением выхватил из ее рукоятки небольшой, но острый, как бритва, ножик.
– А ну-ка, Дениска, погляди на эту штучку, – сказал он с улыбкой, – поди, таких девайсов тебе встречать не приходилось?
Денис оценил и саму нагайку, и спрятанный в ее рукоятке ножик. Недолго думая, он сбегал на кухню к князю и принес оттуда здоровенное полено.
– Ты что, Буратино собрался делать? – пошутил Шумилин. – Тоже мне, Папа Карло нашелся!
– Не, дядя Саша, – весело осклабившись, сказал Денис, – это я готовлюсь кота Базилио и лису Алису встретить.
Денис поставил полено на стул, отошел в другой конец комнаты и оттуда метнул в него один из своих ножей. Листообразный клинок воткнулся в самый центр деревяшки.
Денис приглашающе посмотрел на Никифора, предлагая показать – на что тот способен. Никифор принял правила игры и, отойдя на ту же дистанцию, метнул свой ножичек из рукоятки нагайки. Нож воткнулся в сантиметре от ножа Дениса.
– Молодца, – уважительно сказал бывший морпех, – надеюсь, что и нагайкой своей ты управляешься не хуже, чем ножом.
– Кое-что могём, – улыбнувшись, ответил Никифор.
– Не могём, а могем, – подхватил Денис, и оба головореза рассмеялись. А Шумилин подумал про себя, что британские орлы будут завтра очень опечалены тем, что произойдет. Это те, кому посчастливится остаться в живых.
Почти всю ночь Шумилин ворочался на мягких пуховых перинах и никак не мог уснуть. Он прокручивал в уме завтрашнюю встречу с британцами. Нет, Александр Павлович не боялся за себя. Зная, на что способен Денис, если его разозлить как следует, и посмотрев на то, что умеет Никифор, он понял, что эти два орла «сделают» инглизов при любом раскладе. И это не выглядело шапкозакидательством. Как он понял из записанного разговора, нападут на него четыре бандюка. Ну, еще парочка может быть в составе «группы поддержки». А втроем они с шестерыми точно должны справиться.
Но все-таки Шумилин немного волновался. Ему приходилось задерживать вконец отмороженных братков, которые не задумываясь открывали огонь по операм из всех стволов – но это было в его времени. А как пройдет здесь?
Заснул он лишь под утро. Разбудил его Денис, который, похоже, не забивал голову разными посторонними мыслями и потому выглядел бодро и свежо.
– Ну что, дядя Саша, окропим снег красненьким? – жизнерадостно осклабился он.
– Да пошел ты… – недовольно буркнул Шумилин, но все же вылез из-под одеяла и пошел умываться.
Потом они еще раз обсудили все возможные варианты того, что должно было сегодня произойти на Фонтанке, после чего Шумилин стал одеваться и экипироваться. Никифор с интересом разглядывал его кобуру для скрытой носки с плечевыми ремнями, которую Александр надел под сюртук. Казак подбросил на ладони «Макарыч» и с уважением посмотрел на Шумилина.
– Хороший у вас пистолет, Александр Павлович, – сказал он. – Я таких еще не видал.
– Ну, станишник, – добродушно похлопывая Никифора по плечу, сказал Денис, – с нами поработаешь, еще не то увидишь.
Шумилин сунул ствол в кобуру, застегнул сюртук, в один карман которого положил баллончик с «перчиком», а в другой – портативную радиостанцию.
– Денис, – сказал он строго, – ты бы не скалил зубы, а лучше бы проверил свою экипировку.
– Будет сделано, дядя Саша, – бодро ответил Денис, – сейчас все проверю. Да и куда нам спешить-то? Мы будем с Никифором терпеливо ждать, когда вы закончите беседу с государем-императором. И когда пойдете к выходу из сада, то нажмете в кармане кнопку вызова. Это и будет для нас сигналом «товсь».
– Вот-вот, – сказал Шумилин, – пока я не подам сигнал, вперед не лезть. А то вы мне всю обедню испортите – своим зверским видом всех интуристов распугаете…
С Николаем он встретился на уже привычном месте. Первым к нему с веселым лаем бросился Гусар. Шумилин присел на корточки и почесал за ухом пуделя. Тот от удовольствия даже закатил глаза. Шумилин, перебирая пальцами, одновременно внимательно осмотрел сад. Ничего подозрительного он не заметил.
– Доброе утро, Александр Павлович, – сказал подошедший к нему царь. – Как ваши дела, как самочувствие? Вижу, что нездоровится – глаза у вас усталые, словно всю ночь не спали…
– Доброе утро, ваше величество, – сказал Шумилин, – действительно, ночью не спалось, мысли разные лезли в голову. Но ничего, может быть, днем выкрою немного времени и посплю часок-другой…