— Да знаю я, — слабо махнул ладонью Стас.
— Тогда чего к нему прицепился?
— Кнышев — женоненавистник. Я провел рядом с ним все утро и он ни разу, ни об одной женщине, не сказал хорошего слова.
— Ну. Я бы на его месте тоже женоненавистником стал, — усмехнулся пижон Мартынов. — Кнышев — кто? Занюханный историк в пропотевшей кепке. Ему, небось, от старшеклассниц достается. А может быть, и от коллег-учительниц прилетает кое-что.
— И все-таки, — упорствовал Гущин, — проверь его алиби.
— Слушаюсь, господин майор! — капитан шутливо откозырял. — Еще какие-нибудь поручения будут?
— Не ерничай. Скажи лучше, ты в Игнатово собираешься появляться?
— Нет, — посерьезнел Игорь. — Тут я согласен с тобой полностью: сосредоточив внимание на этих двух деревнях мы можем спугнуть Водяного и он уйдет в бега.
— Но этим он себя определит.
— А толку? Пропадет на просторах Родины, ищи-свищи…
— Толк будет в установлении преступника.
— Главное, что он исчезнет, Стас. Так что, Игнатово — твоя делянка. Мы по Заборью и турбазе походим на мягких лапах, а ты работай там, где, так сказать, прописан. С Львовой никаких терок нет?
— Да вроде бы мы все прояснили…
— Как тебе ее окружение показалось?
Гущин печально усмехнулся:
— Сын замминистра стопроцентно попадает под психологический портрет. Обаятелен, умен, силен. Тебя это радует?
Мартынов отмахнулся:
— Спаси и сохрани! Нам только министерского отпрыска в маньяки не хватало. Надеюсь, ты это в порядке бреда предположил.
— Угу. Типа в порядке.
К сидящим на бревне коллегам подошел эксперт Иванов.
— Группа крови совпадает, — доложил. — А у Зиновия все чисто. Ни волосков, ни ниточек… как будто этот гад под деревом все подмел или подтер.
— Увы, — надув щеки, опечалился Мартынов. — Хотя бы размер обуви по вдавленным отпечаткам удалось определить?
Сергей помотал головой:
— Нет. Там галька и след — несвежий. Если бы пара капель не упала с жертвы, когда он ее к воде нес, вообще бы ничего не осталось. Под деревом он, вероятно, «работал» что-то подстелив. К примеру — дождевик.
— А дождевик он, вероятно, утопил, — продолжил размышления эксперта Игорь. — Наполнил камнями или попросту пустил в свободное плаванье… Ткань-то легкая.
— И водолазов вызывать нельзя, — напомнил Гущин.
— Да знаю я, — скуксился капитан, потерявший надежду найти хоть какой-то след преступника. — Давай-ка, Стас, обговорим порядок действий и вызывай своего Кнышева. Мы поедем на турбазу, потихоньку лодки и катамараны осмотрим. Вдруг — повезет, а? Мы по дороге туда уже Валеру и Сашу забросили…
Гущин устало шаркал по тропинке, идущей вдоль забора Львовых и поругивал себя за то, что не смог сразу же почувствовать непередаваемо особенную ауру оврага. Он простился с высохшим ручьем уже полчаса назад, а картина накрытого ветвями русла все еще не отпускала. Мысль: «А что ж там должен был ощущать охотник на девушек?!» — долбила в виски. Маньяк ведь мог и не справиться с притягательностью этого места, зациклиться на нем и ждать, ждать, караулить жертву. Может быть, Водяной возвращался туда часто, может быть, гулял там только мысленно. Но укромный шалаш из ветвей ракиты вполне мог довести социопата до совершеннейшего исступления! Заставил сделать необдуманный поступок.
А из этого следует… что он, вполне возможно, живет где-то поблизости. Овраг, как заколдованный, заставил Водяного действовать.
«Или все-таки Лариса? Одетая в короткое обтягивающее платье».
Как знать, как знать… Поди пойми, что способно спровоцировать серийного убийцу. Как устроена кнопка активации этого «Электроника», что срабатывает на запуск?
Свернув за угол кирпичной ограды, погруженный в думы Гущин едва не натолкнулся на высоченного пузатого мужика в растянутых трениках и майке-«алкоголичке» в морскую полоску. Приглядевшись к небритому лицу с мясистым носом Стас мгновенно опознал в нем давешнего пассажира садовой тележки. Правда сейчас Федя Редькин (в просторечии — Федул) был обут в синие пластмассовые шлепанцы размера эдак сорок седьмого, немного трезв и нес в руках старозаветную складную сумку из железной сетки, какими в прежние времена снабжали посетителей советских супермаркетов — так называемых, магазинов самообслуживания. К ячейкам сетки прилипли высохшие куски тины, в связи с чем, Гущин заподозрил, что Федор шел на реку за раками либо за рыбой.
Не ожидавший встречи Редькин остановился тоже, не подумав уступить тропинку человеку с палочкой. Поскребя немытой пятерней «алкоголичку»-матроску на груди, Федя выпятил вперед мокрые толстые губы и шаляпинским басом пророкотал:
— О. Кто такой? — Прищурившись на Гущина, определился: — Мент. Ей Богу, мент. — Кинул задумчивый взгляд на соседский забор и продолжил определяться: — Дима, сука, ментов приваживает… Ты, что ль, — поглядел на следователя, — у него поселился?
То, как складывался разговор Гущину категорически не нравилось. Но не пасовать же перед деревенским уголовником? Стас поудобнее перехватил трость и, сузив глаза, прошипел:
— Дорогу уступи.
— Чаво?! — осклабился абориген. — Ты кто тут такой, фраер, чтоб я тебе дорогу уступал?!
— Дай пройти, — наклонив голову и глядя исподлобья, повторил майор.
— А не пошел бы ты на хер, гражданин начальник!
Стас коротко ткнул ручкой трости в необъятный живот. Особенной надежды на то, что трость пробьет слой жира и доберется до солнечного сплетения, Гущин не испытывал. Но и Федул, надо сказать, тоже не ожидал подобной резвости от интеллигентного «начальника».
Негромко хрюкнув и испортив воздух самогонным выхлопом из безразмерной пасти, Редькин согнулся пополам и уронил авоську.
Гущин обошел откляченный редькинский зад и быстро вышел на асфальтированную дорогу, где почувствовал себя еще уверенней. Обернувшись, майор строго посмотрел на пыхтящего рецидивиста и бросил:
— Смотри, Федул. Тебя предупреждали — лет десять лишних уже на свободе ходишь.
— Ничего, ничего… Земля-то круглая, — просипел Федя, — сойдутся и наши дорожки.
— Накаркать хочешь? — хмыкнул Стас и, больше не оборачиваясь, пошел к воротам, составленным из переплетения чугунных виноградных лоз.
За воротами его увидела Аня, таскающая на руках Занозу, девочка открыла сыщику калитку. Сказала жизнерадостно:
— Наши в беседке. Папа сегодня пораньше приехал! Сказал, что завтра у него выходной!
Продолжая чувствуя себя еще немного победителем, Гущин пошагал в обход дома. О том, что семья уже села ужинать, он догадался еще у реки, куда дотягивался запах шашлыка. Не повернув к беседке, Стас услышал громкий голос Анфисы. Соседка рассказывала Львовым какую-то историю, те похохатывали, супруге с дополнениями вторил Глеб.