Равшан резко подался вперед и схватил собеседника за руку. Свободной рукой отобрал у него пачку и бросил ее на стол. Саламатин почувствовал себя совсем неуютно. Как ребенок, у которого родители отобрали игрушку.
— Сомнения есть всегда, Игорек, — с ударением на каждом слове произнес Лагдаулин. — Как сказал один наш общий предок: сомнения есть даже в самом сомнении.
— Он не так сказал…
— Не важно. Я скажу по-другому, Игорек-брат. — Глаза Равшана сделались холодными и неподвижными. — Если бы я не подвергал сомнению все подряд, то не сидел бы сейчас перед тобой целым и невредимым. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю. — Саламатин не мог дотянуться до пачки с сигаретами и потому стал крутить пепельницу. Сначала в одну сторону, потом в другую. — Но реестр я тебе не дам. Извини, Равшан. Но это информация исключительно для личного пользования. У тебя есть договор. — Он кивнул на бумагу и решил идти ва-банк. Что будет, то будет. — Там все подробно изложено. Захочешь подписать — подписывай, не захочешь… На нет и суда нет. Решать тебе.
Лагдаулин своеобразно, на восточный манер, прищелкнул языком. На губах у него появилась загадочная улыбка, которая больше смахивала на оскал дикого животного.
— А не боишься испортить со мной отношения, Игорек?
— Не боюсь. Я давно уже никого и ничего не боюсь, Равшан.
В кабинете владельца одного из престижных и самых посещаемых ночных клубов столицы повисла гнетущая тишина. Никто не хотел нарушать ее первым, чтобы не выказать слабину. Положение спас зазвонивший в кармане дагестанца мобильник. Он ответил на вызов, молча выслушал собеседника, затем поднялся на ноги. Взял со стола предложенный Саламатиным договор.
— Пора ехать. — Тон Равшана заметно изменился. — Извини, Игорек… Я могу взять документ? Для более детального изучения?
— Конечно. — Игорь Валентинович тоже встал. Машинально одернул на себе черный шерстяной пиджак. — Это твое право. Читай, изучай… Как будешь готов продолжить беседу, дай мне знать.
Равшан, не прощаясь, покинул кабинет. Спустился вниз по винтовой лестнице, миновал общий зал и вышел на улицу с черного хода. Машина ждала его на указанном месте. Водитель выскочил навстречу боссу и распахнул перед ним дверцу. Равшан забрался в салон.
— Ну, что там? — коротко обратился он к расположившемуся на заднем сиденье подручному.
Крепыш откашлялся в кулак. Водитель тронул автомобиль с места. Огни ночного клуба заплясали на тонированном лобовом стекле. Лагдаулину было плевать на запреты ГИБДД. Ему вообще много на что было плевать в этой жизни. Если это что-то напрямую не касалась его личного благополучия.
— Им ничего не удалось выяснить, Равшан. — Вид у подручного был виноватым. Словно это он не смог выполнить порученную ему работу. — Они не оставляют попыток и будут копать дальше, но…
— В чем трудность?
— Композитора спрятали. Важняки из ГУ. И показания, которые он дал…
— Которые он якобы дал, — быстро поправил собеседника Равшан. — Мы не можем знать наверняка, удалось ли им расколоть Композитора. Тут может и дезой попахивать.
— Может. Но лучше подстраховаться, Равшан. Меня так и просили тебе передать…
— Что именно?
Машина осторожно двигалась в транспортном потоке.
Лагдаулин попытался поймать взгляд подручного в зеркале заднего вида, но не смог. Крепыш старательно прятал глаза. Равшан почувствовал, что начинает заводиться. В груди заклокотала ярость.
— Адвокат сказал, что тебе лучше на время затаиться…
— Затаиться? — Равшан свирепо раздул ноздри. — Что значит «затаиться»? Я что, должен покинуть город? Свернуть все дела? Он это мне советует?
— Нет, Равшан. Но будет лучше, если ты на некоторое время переберешься в загородный дом. — Крепыш старательно подбирал слова. — Отдохнешь немного. Пока все не выяснится… Буквально на недельку. За это время станет понятно, сдал тебя Композитор или нет… А дела… Процесс же налажен. Мы и сами пока справимся. Всего неделя, Равшан. Так будет лучше. Честное слово.
Лагдаулин молча сопел, раздумывая над предложением. Ситуация ему совсем не нравилась. Но стоило послушать совета адвокатов.
— А Астамур? — немного успокоившись, спросил он. — Что я скажу ему?
— Я возьму разговор с ним на себя. Уверен, он сможет понять и потерпеть…
— «Потерпеть»! — хмыкнул Равшан. — Астамур терпеть не любит. Это не в его духе. Хотя… Да черт с ним! Захочет войны — он ее получит! Я ничего не имею против. Я готов к войне. Я всегда к ней готов. Мои предки никогда ни перед кем не гнули спины, и я не стану. Встреться с Астамуром и расскажи ему все, как есть. Всю правду. А он пусть сам решает, как поступить. Это его головная боль, не моя.
Равшан нагнулся и ткнул пальцем кнопку автомагнитолы. Салон мгновенно наполнился восточной музыкой. Равшан забарабанил в такт пальцами по приборной панели.
— Езжай в загородный дом, — сказал он водителю.
— Прямо сейчас?
— Да. Прямо сейчас. У тебя плохо со слухом? А ты, — не поворачивая головы, бросил Равшан подручному, — закажи самых шикарных девочек. Как я люблю. Понял? Так, чтобы буфера дыбом стояли и ноги от плеч. Лучших девочек Москвы найди мне. Отдыхать так отдыхать.
— Хорошо. А что по Композитору?
— Пусть выясняют. Пока не выяснят — меня не беспокоить. Раз уж мне предстоит такая неделя, я хочу провести ее без напрягов. И без негатива. Чего сидишь? Звони!
— Кому? — растерялся крепыш.
— Девочкам! Они нужны мне уже через час.
Равшан расслабленно откинулся на спинку сиденья и замурлыкал себе под нос, подпевая магнитоле.
* * *
Громкое звание полковника ничуть не смутило сутулого паренька. Напротив, он действовал быстро и решительно. Острый локоть врезался Гурову в живот. Одновременно противник нанес удар ногой под колено. Полковник сложился пополам. Дыхание сбилось. На шею обрушилось жесткое ребро ладони. Гуров распластался на полу, но оружие из ослабшей руки не выпустил. Парнишка проворно отступил в сторону и склонился над поверженной жертвой. Из рукава пальто выскользнул нож с длинным лезвием и рифленой деревянной рукояткой. Рука взметнулась вверх. Еще секунда, и нож вонзился бы в спину Гурову. Парень не колебался…
— Брось нож! — окрик заставил нападавшего замереть. — Без шуток! Бросай!
Молодой человек вскинул на кричавшего огромные глаза и встретился взглядом с суровым взглядом Крячко. Сыщик целился парню прямо в грудь. Неизвестный вновь не проявил никаких эмоций. Медленно опустил руку с ножом, затем опрометью кинулся к выходу. Крячко спустил курок, но парень оказался на удивление ловким. Пуля просвистела у него над левым плечом и вонзилась в деревянный косяк. Молодой человек кубарем скатился с крыльца.
— Гаденыш! — сквозь зубы процедил Крячко.