Посчитав, что тема разговора на этом исчерпана, Орлов, не прощаясь, покинул кабинет подчиненного. Дверь после его ухода осталась распахнутой. Гуров выругался себе под нос. В пятый или шестой раз за утро позвонил напарнику, но телефон Крячко по-прежнему находился вне зоны действия Сети. По домашнему Станислав тоже не отвечал.
— И где тебя черти носят?
Полковник застегнул плащ и вышел из кабинета. Через минуту он покинул здание управления. Путь Гурова лежал в «Эдельвейс».
* * *
Ребров даже не скрывал своего недовольства. Третья встреча за минувшие четыре дня с сыщиком из угро никак не могла благотворно сказаться на его кристально чистой репутации в криминальном мире.
Он вышел в зал ресторана, осмотрелся, профессиональным взглядом «срисовал» две семейные пары за дальними столиками и только после этого подал знак полковнику. Проверенный человек Реброва из числа официантов услужливо откинул портьеру отдельной кабинки, пропуская внутрь хозяина «Эдельвейса» и его гостя. Гуров вошел первым и снял с ближнего края стола стул. Ребров разместился напротив. Тяжелая портьера упала, скрывая их от посторонних глаз.
— Меня точно прирежут, господин сыщик, — сокрушенно произнес информатор. — Как пить дать, прирежут.
От Реброва за версту разило перегаром. Полковник был не в настроении выслушивать его жалобы.
— Если хочешь, я могу легко оформить тебе пару-тройку лет в колонии общего режима, — пообещал он. — Тогда никто и никогда не заподозрит тебя в стукачестве. А уж за что тебя взять, Ребро, я придумаю.
— Ну зачем вы так, господин сыщик? — живо пошел на попятную информатор. — Я же не со зла. Скорее, от нервов. Расшатались чего-то в последнее время. Не иначе, возраст дает о себе знать.
— Это не возраст дает знать, Ребро, а чрезмерное употребление алкоголя.
— Так я же и алкоголь употребляю, чтобы нервишки успокоить.
— Ладно, — прервал его Гуров. — Давай по делу. Узнал что-нибудь насчет Свата?
— Грохнули его.
— Это точно? Откуда знаешь? И где тело?
— Как я могу знать точно? — недовольно протянул Ребров. Он достал из пачки сигарету и закурил. — Говорю то, что слышал. Так вот слух прошел, что Свата больше нет. Вроде как абхазы были недовольны его работой, посчитали, что он их кинул… То ли на бабки, то ли на товар… Ну, и не стали церемониться. Грохнули, а тело… Говорят, сховали надежно. Чтоб ваше ведомство ничего не нашло, короче. Нет тела — нет дела. Так у вас говорят?
— Опять абхазы, — буркнул себе под нос Гуров.
— Чего? — не расслышал Ребров.
— Есть имена заказчиков? Исполнителей?
Информатор засмеялся, отчего запах перегара в закрытой кабинке ресторана стал еще ощутимее. Дым вырвался из его широких ноздрей, как у сказочного Змея Горыныча.
— Ну вы даете, господин сыщик. Прям насмешили меня, честное слово. Спрашиваете так, будто я не рядовой дилер на пенсии с периодическим нестабильным доходом, а крестный отец этого города. Будто все заказчики и исполнители лично мне отчитываются.
— Не ерничай, Ребро! Я сегодня не в том настроении.
Ребров перестал хихикать.
— А вы не смешите меня. Просили пошукать — я пошукал. Кроме слухов о том, что Свата грохнули абхазские поставщики, мне ничего не известно.
— А убийство курьера? — напомнил полковник. — Про него узнал что-нибудь?
Ребров глубоко затянулся и потряс головой.
— Об этом деле никто ничего не знает. О нем и не говорят даже. Кого интересует смерть курьера? Они дохнут, как волы на поле. По одному в месяц точно копыта отбрасывают.
— Могли это сделать сами абхазы?
— Могли, — серьезно ответил Ребров. — А почему нет? Типа подстава, чтоб потом предъявить можно было. Да кто угодно мог это сделать. Курьера, кстати, элементарно гоп-стопнуть могли на трассе. Если знали, что он капусту везет.
— Понятно, — протянул Гуров. — Но до меня тут дошли слухи, что из Абхазии в Москву новый курьер выдвинулся. Везет очередную партию.
Ребров поперхнулся табачным дымом. Закашлялся. А затем очень долго вдыхал и выдыхал воздух широко раскрытым ртом, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Лицо у него стало красным, как помидор. Он бросил недокуренную сигарету в пепельницу.
— Откуда знаете, Лев Иванович? — с удивлением обратился он к сыщику, завершив все свои дыхательные манипуляции.
Гуров усмехнулся:
— Вижу, и ты об этом знаешь.
— Есть такая тема. — Лицо Реброва приобрело прежний нездоровый желтовато-бледный оттенок. — Курьер уже в пути. Но… Ах, да! До меня дошло! Не иначе Равшана раскололи. Он слил?
— Он, — не стал отрицать полковник. — Так что с курьером?
— Черт возьми, господин сыщик. — Информатор откровенно расстроился. — Вы его не иначе как заластать решили. Ну куда это годится? Пощадите бедных страждущих наркоманов. Равшана закрыли, Свата грохнули, абхазам вы тоже хотите кислород перекрыть. На чем мы кормиться будем? Где новые каналы искать?
— Меня это не волнует, — категорично заявил Гуров. — Я поставлен бороться с преступностью, а не думать о несчастных наркоманах и таких, как ты, Ребро, зарабатывающих на этом деньги. Когда прибудет курьер?
— Сегодня в обед. В районе половины второго.
— Кто его будет встречать?
— Не знаю.
Полковник нахмурился.
— Я чувствую, ты все-таки хочешь со мной поссориться.
— Да я честно не знаю, господин сыщик, — забожился Ребров. — Официальный адресат партии — Равшан Лагдаулин. Абхазы с ним договаривались. Теперь, когда вы его замели, адресата как такового нет. Люди Равшана после всего этого шухера, я думаю, забоятся высовываться. Зашкерятся по норам и будут ждать, пока все уляжется. А курьер… Ну, понятно, что его персона без внимания не останется. Вернее, не сама персона, а то, что она везет. Это же живые деньги. Вопрос только в том, сколько он привезет и у кого на такую партию хватит денег.
— А у тебя хватит?
— Ну да, конечно. — Ребров потер свой плохо выбритый подбородок. — Я же теневой олигарх. У меня капуста по всем банкам земного шара заныкана.
— А если серьезно? — нахмурился Гуров.
— А если серьезно… Даже если партия будет небольшая, а размер ее знают только те, кто отправлял, наскрести такую сумму все равно тяжеловато. Я бы не потянул.
— Есть хотя бы предположения, кто возьмет партию? — Полковник начал терять терпение.
Ребров подумал немного:
— Я полагаю, пацаны будут скидываться. Но курьеру придется подождать. Сначала у него выяснят размер партии и требуемую сумму. Потом начнут кумекать… — Информатор потянулся к пачке сигарет. — Тут ведь еще какая петрушка, господин сыщик. Кто больше бабок вольет, тому и большая часть партии обломится. Так что будут разборки, предъявы, дележ… До крови не дойдет, конечно. На этот счет можете быть спокойны. Но время…