– Куда же ты так бежишь? Давай полетаем вместе со мной! – тепло прошептал голос прямо над моим ухом.
Я остановилась и выпустила папину руку. Он что-то мне кричал, но до меня долетали только обрывки слов и фраз: «Не слушай… «Коварные…», «Затягивают..».
«О ком это он?» – только и успела подумать я, прежде чем течение мыслей резко оборвалось. Вернее, слова из стройного мягкого потока были явно НЕ МОИ. Будто бы в голове звучал чей-то голос. Признаться, это показалось немного странным, но не более. Голос Проводника (назовем его пока так) был невыносимо приятен. У меня не было ни сил, ни желания анализировать слова, которые он произносил. Я просто села на крыльцо и стала слушать.
– Милая, не стоит бежать! Ты можешь спрятаться, сделать вид, что ничего не происходит. Но я не исчезну. Возможно, ты примешь решение не замечать меня, не позволишь к тебе достучаться. Но сейчас просто прислушайся, – журчал голос над ухом.
– Кто ты? – только и переспросила я.
– Называй, как тебе удобно. Можешь придумать какое-то свое имя. Но обычно люди нас зовут Музами.
– Вас? Значит, вас много, да?
– Подними голову вверх!
Над головой открывалось чудное зрелище. Дождь из… больших пестрых цветов. Все они были разной формы, что делало их еще прекраснее. Вот летел сиреневый колокольчик, с прозрачной капелькой росы на тычинке.
– Он к кому-то спешит, да?
– Верно, Колокольчик прижился у твоей соседки Маши. Помнишь, той, которую ты считаешь странной.
Чего там говорить, я и правда так думала. «Маша не от мира сего», – не раз доводилось мне слышать от мамы, и я обходила эту девочку стороной. Нет, ну правда – разве будет нормальный человек писать стихи? Чушь собачья! Это чтобы не учиться! То ли дело я – полным ходом готовлюсь к поступлению. В юридический, между прочим. Стану великим специалистом, с большой буквы. А все эти розовые сопли – так они не по мне.
– Что ты там говорила по поводу розовых соплей? – собеседник вырвал меня из размышлений.
– Чепуха это все, говорю я вам. Так не бывает.
– Как – так?
– Ну, не по-настоящему. Цветы не растут в небе. И, естественно, оттуда не падают. Даже ради этой Машки.
– Но… ты же видишь сама.
Да, я видела. И от этого почему-то стало грустно. Над головой тем временем пронеслась большая розовая хризантема. Она источала такой горьковато-травянистый аромат, что немного закружилась голова..
– Предупреждаю твой вопрос. Хризантема полетела к Олегу. Он, кажется, твой бывший одноклассник?
– А что с ним?
– Он рожден великим музыкантом…
– Олег? Да он два слова толком связать не может, какая музыка? Ему в дворники только, – вынесла я вердикт.
– Разве ты имеешь право судить и решать, кто чего в этой жизни заслуживает? – уточнил голос.
– Так видно же. Я ведь не слепая.
– Да? Тогда что ты видишь? Обернись!
Я с плохо скрываемым любопытством посмотрела назад. И увидела… Фиалку. Розовую, с нежными лепестками. На миг я умилилась, а потом спросила:
– А почему розовая? Ненавижу этот цвет – сюси-пуси какие-то.
– Тогда какой цвет тебе нравится? Я ведь твоя – поэтому ты и руководи.
– Голубой.
Фиалка вмиг приобрела цвет неба.
– Нет, лучше, пожалуй, желтый.
Цветок стал похож на солнце.
– Ладно, так пойдет, – залюбовалась я. – Постой, а что ты здесь делаешь вообще?
– Я прилетела поговорить с тобой.
– О чем? Что ты мне можешь сказать?
– О тебе самой. Кто ты такая на самом деле.
– Ты опоздала. Я это и так прекрасно знаю. Все давно решено.
– А ты… счастлива?
– Я уверена! Мне все понятно! Крепко стою на ногах! Меня ждет стабильная комфортная жизнь! И этого достаточно! – фыркнула я, поморщившись.
– Вот видишь, ты и сама не сильно в это веришь… – с поникших лепестков слезинкой покатилась капелька росы.
– А что ты мне можешь предложить? – продолжала атакуя.
– Рисовать… Это твое призвание. Вспомни детские рисунки… – пыталась достучаться Фиалка.
– Все дети калякают чушь. И я не исключение.
– Но ты… Ты другая! Ты должна рисовать!
– Стоп! Я никому ничего не должна! На этом остановимся! Проваливай!
– Как скажешь… – прошептала Фиалка. Ее лепестки совсем поникли, она тот час завяла.
– Если ты захочешь поговорить со мной, просто позови! – взмолилась она, улетая.
«Странное видение, – подумала я. – Надо бы показаться психиатру!»
Дальше пошли студенческие будни. Я успешно поступила в академию, начала учиться. Все шло вроде бы неплохо, но… Я почему-то все чаще вспоминала Фиалку. Юридическая наука теперь мне не казалась такой манящей, как раньше. Признаться, она стала для меня просто серой и будничной. Словно бы не для меня.
А однажды… Я сдавала экзамен по уголовному праву. Как обычно, шла в первой пятерке. Чего тянуть-то? Все равно предмет знаю на «отлично», ведь я перфекционистка.
Передо мной еще было два человека. Я глянула в билет – все элементарно. От скуки стала рисовать на листике каракули.
– Смехова! – позвал меня профессор.
От неожиданности я подскочила и, схватив лист, пошла к экзаменационному столу.
– Рассказывайте, что там у вас, – улыбнулся профессор.
Я протараторила первый вопрос.
– Молодец, как обычно! А что это у тебя на листике?
Я взглянула… и обомлела. С картинки на меня смотрела… моя Фиалка. Вот именно такая, какой я ее видела в то далекое утро – большая, красивая, нежная.
– Не обращайте внимания, Семен Игоревич, это так… – начала оправдываться я.
– Похоже, ты тоже с ними знакома, да? – подмигнул он мне.
– С кем – с ними?
– А ты посмотри!
Я подняла глаза. Над плечом профессора «висел» подсолнух. Он словно улыбался мне.
– Подождите… Как это? Откуда он? – опешила я.
– А ты думала, что Вдохновение приходит только к глупым и странным людям? – улыбнулся Семен Игоревич.
– Честно говоря, именно так мне и казалось…
– Это не совсем верно. Просто у каждого свое призвание. Вот у меня, например, юриспруденция. Она меня вдохновляет, понимаешь? А у тебя… вполне возможно, что-то другое. Может, рисунок?
– Фиалка мне говорила то же самое… Почему тогда люди называют этот дождь каменным?
– Сначала летят камни. Это проверка – выдержишь ли ты, не сойдешь ли с пути? Потом уже появляются цветы…