— Да, конечно, — согласилась девочка. — Может, мама сохранила и другие твои вещи. Завтра мы пороемся в шкафу. Мы с близняшками и Акали занимаем сейчас бывшую мамину комнату.
Ей было больно произносить эти слова, и ее золотистый взгляд затуманился от слез. Жослин попытался поставить точку в этом инциденте.
— Не забываем, сегодня Рождество! — воскликнул он. — Лора, дорогая, ты так радовалась тому, что снова будешь со своей семьей, ты ведь не станешь расстраиваться из-за старой коробки и куска ткани!
Он подпил ей шампанского. Несмотря на свое волнение, Эрмин поспешила перевести разговор на более безобидную тему.
— Папа, мама, расскажите скорее о своей поездке! А ты, Луи? Ведь это было настоящее приключение!
— О да, Мин! — воскликнул ее младший брат. — Тошан велел нам с Мукки идти вперед. Мы обули снегоступы и направились к региональной дороге. Представляете, между Робервалем и Валь-Жальбером нам встретился огромный лось! Он посмотрел в нашу сторону и припустил рысью в лес. Я немного испугался, но Мукки заверил меня, что это неопасно.
— Когда как, — заметил Жослин. — Старые самцы могут быть очень агрессивными.
Шарлотта неожиданно расхохоталась. Имея неуравновешенный характер, она легко могла расплакаться или поддаться безрассудному веселью.
— Что с тобой? — тихо спросил Людвиг.
Тут Лора тоже прыснула со смеху, после чего пояснила:
— Слова моего мужа можно понять двояко, особенно когда думаешь о таких людях, как бедняга Жозеф. Да и о тебе, Жосс!
Старая Одина тоже рассмеялась, ее примеру последовал и Тошан. Даже близняшки поддержали всеобщее веселье, и лишь Акали и Мадлен сидели с неодобрительным видом. Они были слишком стыдливыми по натуре, и определение «старые самцы» применительно к мужчинам повергло их в смущение. К счастью, Эрмин сменила тему, сообщив, что сейчас подадут суп.
— Мы сами придумали рецепт, — уточнила она. — Гороховый суп-пюре с дикой мятой.
Все с удовольствием отведали супа, даже Киона, опасавшаяся запачкать драгоценное платье. Девочка ощущала странную безмятежность. Ее голова была восхитительно пустой, чувствительной лишь к разговорам и стуку ложек по тарелкам. Аромат елки опьянял ее. «Как странно! — говорила она себе. — Я даже не знала, что мой отец с Лорой и Луи приедут сюда. И ничего не увидела, надевая это платье. Может, я утратила свои способности? Это было бы так здорово!»
Понадобилась помощь Мукки и Тошана, чтобы принести блюда, на которых еще дымились индейки с золотистой корочкой в окружении яблок, черники и брусники — Мадлен консервировала фрукты и ягоды каждое лето.
— Как только Тошан рассказал мне о вашем меню, Эрмин, я была готова идти к вам пешком, — призналась Лора. — Боже мой, какая красота, и как вкусно пахнет!
Мясо индеек, благоухающее лесными ароматами, оказалось нежным и изысканным. Все наслаждались им в торжественной, почти религиозной тишине. Доев свою порцию, Жослин произнес:
— Мне тоже было не по себе, когда мы пересекали озеро. Иногда лед трещал и слышался далекий гул, в общем, было отчего взывать к Богу и всем святым. Но теперь я вижу, что оно того стоило. Я никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Спасибо нашим дорогим поварихам!
За этим последовали новые улыбки и комплименты. Свечи догорали, не переставая распространять мягкий радужный свет, в котором женские лица казались еще красивее. На этом пиршестве на краю света Эрмин была похожа на добрую фею, с порозовевшими щеками и небесно-голубыми глазами, сияющими от возбуждения.
— Я так счастлива! — не уставала повторять она. — Вы здесь, со мной, мама, папа и ты, мой Луи.
Шарлотта тоже выглядела замечательно. Лицо ее посвежело, взгляд карих глаз с благодарностью переходил с одного на другого. Она осознавала важность этого необычного ужина, во время которого разбились вдребезги былые конфликты. Людвиг, которого она любила всем сердцем и с которым ее свела капризная судьба, был наконец принят семьей.
Мадлен со своей смуглой атласной кожей и роскошными темными волосами, в праздничном наряде, могла бы соблазнить любого местного холостяка. Что касается Акали, она просто светилась радостью, украдкой бросая взгляды на прекрасного Людвига, которого называла про себя ангелом дома.
— Немного не хватает музыки, — внезапно сказал Мукки. — У бабушки был проигрыватель. Мам, может, ты споешь нам перед десертом?
— О нет, малыши могут проснуться! Я хочу, чтобы Шарлотта могла спокойно закончить ужин. Тем более что Людвиг приготовил нам кофейное мороженое.
— Мороженое? — удивилась Лора. — Молодой человек, я обожаю мороженое! Бог мой, как же я счастлива, но для полного счастья мне тоже кое-чего не хватает… Эрмин, какая-нибудь песенка была бы очень кстати, ты же можешь спеть, не повышая голоса. Давай, милая, прошу тебя!
— В Квебеке я разучила новую песню, но это будет сюрпризом к завтрашнему полудню. И было бы очень жаль петь ее, не вкладывая всю душу.
— Тогда спой нам вполголоса что-нибудь другое! — настаивал ее отец. — Соответствующее обстоятельствам, разумеется.
Эрмин приглушенно запела «Ночь тиха».
Ночь тиха, ночь свята,
Люди спят, даль чиста.
Лишь в пещере свеча горит,
Там святая чета не спит,
В яслях дремлет Дитя, в яслях дремлет Дитя.
К всеобщему удивлению, со второго куплета к ней присоединился Людвиг. У него был очень приятный голос, теплый и пленительный.
Ночь тиха, ночь свята,
Озарилась высота,
Светлый Ангел летит с небес,
Пастухам он приносит весть:
«Вам родился Христос, вам родился Христос!»
— Браво! — воскликнула Лора, как только они закончили. — Ваш дуэт очарователен!
— Я пел эту песню еще маленьким мальчиком, в Германии, — объяснил молодой человек. — Это немецкая песня. А теперь я знаю французские слова, поскольку Эрмин поет ее уже месяц и мне нравится ее слушать.
— Ты мог бы спеть нам ее на своем родном языке, на немецком, — предложила Шарлотта с некоторым вызовом.
— Нет, что ты! — возразил он, смущенный ее вмешательством. — Ты прекрасно знаешь, что на сегодняшний день я не горжусь своим происхождением. Тошан рассказал мне о войне и лагерях. Я не мог в это поверить. Тем не менее это правда. Мой народ еще долго будет нести на себе бремя ужасных преступлений, совершенных нацистами.
Эрмин знала, что для Людвига это очень щекотливая тема: как-то утром она застала его плачущим над газетной статьей. Поэтому она резко оборвала возможную дискуссию, полную подвохов, попросив Мадлен и близняшек убрать со стола грязную посуду и подать тарелки для десерта.
Это вызвало определенную суматоху, во время которой Тошан выкурил сигарету, сидя у камина.
Красавец метис ликовал. Вечер удался на славу, и он прочел огромную благодарность в глазах жены и детей. Предстоящие дни виделись ему самыми радужными, с прогулками на санях по лесу и катанием на коньках по замерзшей речке. Он с симпатией наблюдал за Людвигом, который собирался принести с улицы свои вазочки с мороженым. В это время Киона и грациозные близняшки, похожие на волхвов, приносящих свои дары, ставили на стол разнообразную выпечку.