– Противный! Хитрый. Папа и мама не любили его. Папа рассердился на Кристину и Гришу… не знаю, за что. Он ехал, собираясь поругаться с Гришей… и… и сказать, что Кристина ничего не получит.
– Что она должна была получить?
– Да при мне это не обсуждалось, я просто однажды подслушала, как папа сказал это маме и назвал Гришу негодяем и ублюдком. Мне было интересно, но я ушла, так как боялась, что меня застукают. А потом… потом… кемпинг…»
Ким Денисович выключил запись, перевел взгляд с Артема на Вовчика. После паузы, указав ладонью на диктофон, он усмехнулся:
– Как это вам?
– Не знаю, как вам, – взял слово главный болтун, Вовчик, – а у меня такое предчувствие, что так мы быстрее раскроем преступление двухгодичной давности, произошедшее не у нас.
– Эх, как тебя занесло! – хмыкнул Ким Денисович.
– Так все само же в руки идет, – оправдался тот.
– Съездить к сестричке этой надо, – поступило предложение от Артема.
– Не спеши, я уже сделал запрос, – сказал Денисович. – Вдруг Кристина и ее муж выехали из своей глухомани? Зачем нам-то зря мотаться? Надеюсь, вам понятно, что тут действует преступная группировка, почему-то перекочевавшая к нам. Идите, работайте.
Тину он все же и выбрал. Виляя задом – а он у нее был выдающийся, цокая невозможно высокими каблуками, Тина села в машину желтого цвета, и Артем постучал в окошко. Она опустила стекло и нагловатым тоном спросила:
– Чего надо?
Артем ей под нос удостоверение и сунул, нацепив на лицо доброжелательную мину. Прочитав, кто он такой, Тина вовсе в обморок не упала, еще раз оценивающе оглядела его (кстати сказать, вид у него был заморенный) и кивнула в сторону дверцы со стороны пассажирского сиденья:
– Садись.
В салоне стоял терпкий запах духов, смешанный с ароматами выделанной кожи и новой бумаги – в упаковках на заднем сиденье лежали свертки из магазинов.
– Усманова знаешь? – небрежно бросил он ей первый вопрос.
– Ну, знаю.
– Почему я с тобой хочу поговорить, ты…
– Догадываюсь, – фыркнула она. – Короче!
– Тебе, я вижу, некогда, мне – очень некогда, и у меня есть предложение, как нам сэкономить время. Ты даешь мне всю информацию о нем и о его друзьях-товарищах, любовницах-подругах, и мы с тобой разбегаемся в разные стороны.
Ее явно прельстила эта идея:
– Я всех не знаю.
– Ничего, свисти, что знаешь. Начнем вот с чего: какие у тебя были с ним отношения?
– Постельные. – Современные девушки не стесняются говорить о своих связях. – Нет, я бы предпочла нашего мужика, но они же все – нищие, пьют, матом ругаются…
– Так-таки все?
Тина скользнула по нему раздевающим взглядом, улыбнулась – с намеком – порочно изогнувшимися губами:
– Ну, ты же мне не попался… Можем исправить мое мнение.
– Я женат.
– Жаль. В общем, Ус – так его звали некоторые, – как восточный человек ухаживал со щедростью шейха, но, добившись любви, он вскоре терял интерес к побежденной женщине, атакуя другую. Так получилось и со мной, а я, дура, родила ему ребенка! Надо отдать ему должное, Ус не оставлял меня без помощи – опять же, это перевес не в пользу наших мужиков, которые делают все, чтобы только не платить алименты. Мне не пришлось подавать в суд, он сам раз в месяц мне звонил, я приезжала, он давал мне деньги и не требовал отчета.
– Хороший человек, – оценил Артем.
– Да говно он!
– За что его убили с такой жестокостью, ты в курсе?
– Будь я в курсе, завалили бы и меня. Он махинатор, мошенник, как я догадываюсь, а уж хитрющий… Улыбается, льстит, угождает тебе, а на самом деле является первейшим твоим врагом! Не удивляюсь, что его подрезали.
– Ямина Светлана тебе знакома?
– Пф, конечно! Это давнишняя любовь Уса, – ядовито сказала Тина. – Периодически он к ней возвращался после очередной бабы, и Ямина его принимала. Но он надолго не задерживался у нее, опять прыгал на новую бабу, и, что удивительно, Ямина ему это прощала, с пониманием относилась к его слабостям.
– Общие дела у них были?
– У нее скорняжная мастерская, но это так только называется – мастерская, а глянешь – завод в натуре. Химичили они что-то с мехами.
– И ты говоришь, что не в курсе его дел?
– Да на фиг мне его дела! – обозлилась Тина. – Козел, не мог поаккуратнее красть у своих же! Кто мне теперь бабки давать будет? В последний раз я приехала к нему за деньгами седьмого, и Ямина как раз позвонила и что-то в трубку ему верещала. Ус занервничал, отдал мне деньги и, выпроваживая меня, в трубку ей сказал: «Кто еще знает, что ты в обход них партию загнала?» Что она ответила, не знаю. Ну, а теперь соображай, что это за партия, если она шила шубы и шапки под марками известных брендов?
И последнее, что интересовало Артема:
– Скажи, тебе знакомы эти клички: Раф, Сапа или Сапсан?
– Впервые слышу.
Вечерело, когда Лика вошла в управу. Но она не побежала к начальнику, чтобы узнать, куда пропал Артем, как делала уже не однажды, а двинулась по коридорам, выбирая, к кому бы заглянуть. Вдруг Инесса из кабинета вырулила, и Лика остановилась:
– Здравствуй.
– Привет. Ты к кому?
– К тебе. Можно?
– Заходи, я скоро вернусь. К шефу сбегаю…
Раньше Артем приводил сюда Лику на праздники, она многих знала лично, а с Инессой даже перезванивалась, но поддерживала знакомство с нею в своих корыстных целях. Войдя в кабинетик размером с карцер, Лика, снимая перчатки, уставилась на девушку, собиравшую бумаги в папку, видимо, помощницу Инессы.
– Вам…
– Я к Инессе, – перебила Лика. Она не выносила всего, что ей мешало или хотя бы чуточку тормозило ее на пути к цели. В данном случае девочка тут явно была лишняя, и Лика придумывала способ убрать ее из кабинета. – У меня конфиденциальное дело…
– А я уже ухожу, не волнуйтесь.
– С чего вы взяли, что я волнуюсь? – раздраженно спросила Лика.
Девчонка пожала плечами и, не вступая в пререкания, подхватив сумку, выскочила за дверь. Лика замерла и просидела, окаменев, как льдина, пока не вбежала Инесса и не плюхнулась на стул, заскрипевший под тяжестью ее тела:
– А вот и я. Давно мы… Лика, что стряслось?! На тебе лица нет!
– Кто она? – прозвучал короткий вопрос.
Артем о своей личной жизни никому ни слова не говорил, но скрыть правду в коллективе, который тебя знает и «считывает» информацию даже по твоему чиханию, а потом вызнает подробности окольными путями, не удалось бы даже Штирлицу. И уж кто-кто, а Инесса тем более все знала. Хоть дознаватель она и слабый, зато интриганка крепкая, но по крайней мере не вредительница.