Через вентиляционную шахту Натали со своим спутником спустились кое‑как на четвертый ярус, откуда добрались по аварийному трапу к помещениям третьего класса.
Проход перегораживала тяжелая фигурная решетка, запертая по тревоге на замок. Финней Ормус завозился, пытаясь подобрать ключи, и девушка, отодвинув его, ткнула в скважину амулетом, которым ее снабдил Крис.
Брызнули синеватые искры, расплавленная бронза струйкой стекла вниз, и путь был открыт.
Первое, что они увидели, – сидящих в лифте, громко ругающихся людей и столпившихся вокруг на площадке сочувствующих затворникам зевак. Все громко поминали механикуса Угрюма Упырева и его дурацкие штучки.
Второй помощник убежал вниз, бросив на ходу, что пригонит из машинного парочку людей посильнее и с ломами – другого способа достать бедолаг, как разбить стекло шахты, не было.
Курковой одной пришлось заняться почти четырьмя сотнями душ, обитавших в ярусах третьего класса.
Здешний народ, в отличие от лиц, размещавшихся в первом классе, был, так сказать, ближе к местам начала и конца боевых действий, кое‑что таки сумел заметить, хоть и не во всем разобраться, и понимал, что с судном случилось что‑то неладное. Но все еще не знал, что делать. Люди путались в лабиринте переходов, коридоров, трапов. Одни долго одевались или складывали в чемоданы вещи. Иные пассажиры не смогли открыть изнутри двери своих кают, потому что дверные стойки перекосились из‑за крена «Титаника» и взрывов. Многие в страхе пытались вылезти в иллюминаторы, застревали и оглашали палубы громкими криками.
Демонстрируя налево и направо свой жетон и громко покрикивая, Натали сумела заставить праздно шатающуюся обслугу заняться выведением пассажиров на палубу.
Подойдя к очередной каюте, зеленоглазка обнаружила, что дверь заперта, а на ее ручке болтается кокетливая табличка «Просьба не беспокоить». И объясняющее положение дел сердечко, пронзенное стрелой Амура.
Лишь после того как стюард громко постучал в нее обоими кулаками, из каюты послышался недовольный мужской голос:
– Что такое?
А женский добавил:
– Не мешайте нам!
Натали, запинаясь от волнения, все объяснила, коридорный ее поддержал, но заставить открыть дверь так и не удалось.
Плюнув, блондинка оставила эту дверь в покое и перешла к другой каюте.
Там заело замок, и несколько пассажиров по ее команде выломали дверь, чтобы выпустить оказавшихся в плену – дюжину девушек‑гимназисток, возвращавшихся на родину, в Тунис.
Тут подоспел пожилой стюард и пригрозил, что по прибытии «Титаника» в ближайший порт хулиганы будут арестованы за порчу частной собственности.
– А не пошел бы ты, дядя, к Нептуну в задницу? – бросила Натали в ответ, чем шокировала старика до глубины души.
Потом добавила еще пару крепких слов по‑русски. Некоторые из пассажиров, разобравших суть сказанного, заулыбались, а затем принялись и сами на все лады честить излишне хозяйственного стюарда. Это немного разрядило накаленную обстановку.
Наконец динамики оповещения прохрипели:
– Всем надеть спасательные жилеты и выйти на палубу!
У выхода, на шлюпочную палубу сыщица оглянулась.
Лестница уходила вниз, сквозь все восемь палуб. И внизу, в глубине пролета, медленно поднималась темно‑зеленая вода, сквозь которую светились герметичные лампы нижних ярусов.
Толпа, толкаясь и ругаясь, медленно растекалась по палубе. Здесь были подвешены спасательные шлюпки для пассажиров второго и третьего классов.
Палубу заполняли мужчины, женщины и дети в пробковых нагрудниках. Одни были нарочито спокойны, другие перепуганы, третьи откровенно плакали. Кто‑то, не дожидаясь команды, впопыхах, неуклюже спускал на талях полупустые спасательные шлюпки. Но в основном люди стояли у фальшбортов, смиренно дожидаясь дальнейших распоряжений.
Кое‑кто вымученно шутил, а некоторые даже ржали над бедолагами, все еще торчавшими из иллюминаторов (к которым вода подступила довольно близко).
Натали готова была заплакать от отчаяния – на людей словно навели морок. В муке оглянулась по сторонам, ища кого‑либо из офицеров.
Никого. Вот разве что эти «красавцы» на что‑то могут сгодиться.
В сторонке от людей топталась пятерка Элмсовых гоблинов. Куда же это их хозяин запропастился? Смылся, что ли?
Ну да, точно. Теперь блондинка не сомневалась, что в подслушанном ею разговоре речь шла именно об этом событии.
Но отчего кудесник сбежал без своей гвардии? И как их прикажете использовать? Ведь у гоблина мозгов едва ли больше, чем у какой‑нибудь морской свинки.
Уловив на себе внимательный взгляд зеленых глаз, Афоня (или Кузема?) вытянулся, как дрессированная собачонка. Никак заподозрил в ней новую хозяйку?
Блондинка сплюнула и отвернулась. И тут в конце палубы заметила еще одну знакомую фигуру.
Снова ее неуловимый стюард‑призрак. Ну, хоть на этот‑то раз не исчезай. Помоги.
Ага, как же. Послушался.
Слинял себе, как ни в чем не бывало. Да еще и успел кое‑чем разжиться. Экий чувалище через плечо перебросил. Аж согнулся, «бедненький». Гляди, не надорвись, мародер несчастный. У‑у, стрелять таких надо!
Впрочем, и без его помощи дело пошло на лад.
– Эй, девка, друг! – пробасили ей прямо на ухо. – Не пособить ли чем, а, друг?
Нос Натали уткнулся в широкую, покрытую густой шерстью грудь гоблина. Кузема (или Афоня?) неловко переминался с ноги на ногу и заискивающе пожирал блондинку очами‑плошками.
– Так, – решилась она. – Слушай мою команду, парни…
Вооружившиеся по ее приказу пожарными топорами гоблины выбили двери и вытащили застрявших бедняг, приободрившиеся матросы побежали по палубам, отыскивая замешкавшихся и бесцеремонно выталкивая их наружу.
Не дожидаясь посторонних, дюжие слоноухие молодцы приволокли тяжелую чугунную скамью и разбили вдребезги вход в лифтовую кабину, освободив уже начавших верещать от страха затворников.
Офицеры и команда постепенно сумели хоть как‑то наладить эвакуацию.
Пассажиры первого класса, подгоняемые членами экипажа, стекались в проходы.
Крис уловил на себе взгляд Герты Грендель. Странно, но обычно заметная кинодива сейчас ничем не выделялась в толпе.
– Не бойтесь, все будет хорошо, – произнес он, почему‑то захотев подбодрить эту прежде не очень‑то симпатичную ему наследницу викингов, в глазах которой застыл страх.
– Я и не боюсь, – парировала она. – Меня просто укачало… Слегка.
Пассажиры двигались наверх – присмиревшая, беспорядочная толпа.