– Ты еще самому себе позавидуй, – подтолкнул его по направлению к невесте Лем.
Дьён подошел ближе и сжал Катино запястье. Она подняла на него глаза, и Дьён утонул в них. Там столько всего было, что Дьёну резко расхотелось куда-либо идти и участвовать в церемонии. Тем более что до определенного момента он считал ее формальностью… Впрочем, после этого момента тоже…
– Ты чего в меня вцепился? – вдруг шепотом спросила Катя, вырывая свою руку.
– Не дергайся. За запястье держать эффективнее. Сегодня я тебя веду и поддерживаю. И подготавливаю. Пойдем.
И они вступили в громадный зал.
Под пальцами Дьёна бился Катин пульс. Дергано и часто.
– Не нервничай, – попросил он. – Я же с тобой.
– А это что?
Катя покосилась на застывших по периметру у стены ладьёров с оружием в руках.
– Не обращай внимания. Традиция. Эти ладьёры символизируют общество, а в руках у них, древнейшее оружие – мечебласт – символ защиты для нашей будущей семьи от любых внешних воздействий. Сейчас мечебласты уже не используются, но современное оружие для церемоний не подходит.
Землянка несмело оглядывалась, а Дьён наблюдал за ее реакциями. Держалась она хорошо и даже пыталась улыбаться. Только почему-то не ему. «Смотрит насквозь» – думал Дьён, не зная, как переключить Катя на себя. Ладьёру хотелось о чем – нибудь с ней поговорить, но она была невнимательна, когда отвечала на его вопросы, поэтому он оставил ее в покое. Потом, когда они поднялись на возвышение посреди зала, Дьёну, наконец, удалось посмотреть Кате в глаза. Он неотрывно смотрел на свою невесту, не вслушиваясь, в то, что сначала говорил распорядитель, а потом Гьёзо. Возможно, для Кати эти речи и представляли бы интерес, например, с точки зрения изучения традиционного порядка проведения свадьбы, но Дьён обрядовую часть знал наизусть. Наконец громко прозвучало его имя. В зале воцарилась тишина. Дьён довольно улыбнулся, медленно обвел глазами зал, и, словно осознавая торжественность момента, объявил Кате:
– Я никогда тебя не предам!
– Эээ… Хорошо, – кивнула она.
– Ты тоже мне должна что-нибудь пообещать, – попросил он.
– Что именно? – тихо спросила Катя.
– А что ты можешь пообещать в такой день?
– Что я буду очень стараться.
То, что в зале никто не засмеялся, Дьён тут же посчитал своей большой удачей. Как отнестись к Катиному обещанию он так и не смог для себя решить.
Когда, наконец, им разрешили спуститься, и Дьён увидел распорядителей, которые моделировали две дорожки для жениха и невесты, к нему подошла Эзмир и легонько тронула за рукав.
– Дьён. Я тебя предупреждаю, что Катя не прочитала твою ленту, и свой выбор сделала не очень осознанно, но на нем настояла, что уже забавно. А что ты ей написал?
– Я ей сам объясню. Потом, – Дьён улыбнулся. Ему вдруг стало хорошо легко на сердце.
«Значит, она не просто скопировала написанное!»
– Катя, – повернулся он к ней и прижал ее руку к своей груди. – Сейчас нам нужно будет расстаться на время. И ты подождешь меня там… В комнате. Скоро я приду за тобой. Очень скоро. Ничего не бойся.
Он разжал руку, повернулся и пошел к своей дорожке. Эзмир увела Катю в противоположную сторону.
* * *
Комната, где ее оставила Эзмир, была дурацкая. Под стать Катиному состоянию. Ей почему-то казалось, что ее свадьба не удалась и Дьёна она своей ленточкой обидела.
«Наверное, надо было что-нибудь про любовь написать…» – лихорадочно думала она. – «Почему они не предупредили про этот символизм! А он ведь в зале со мной поговорить пытался! А я даже разговор поддержать не могу! И клятву дала какую – то странную! Я буду стараться… Ужас!!!» Катя со всей силы сжала руки в кулаки, и из глаз брызнули слезы. «Надо успокоиться. Он уже сейчас за мной придет, и мы во всем разберемся! Мне надо просто подождать чуть – чуть!» Катя прошлась по комнате, и неуверенно присела в стоящее у окна кресло. Само окно было наглухо зашторено. Неожиданно двери распахнулись, в комнату влетел молодой ладьёр, быстро развернул второе кресло к ней, с размаху плюхнулся в него и уставился ей в глаза. Она обалдела от его действий и невольно сжалась.
«Позвать на помощь?» – была первая ее мысль.
Парень сидел, внимательно ее разглядывая, и не произносил ни слова.
«Или сначала спросить?! Может, он дверью ошибся?»
– Ты что-то хотел?
– Тааак. Ты сама со мной заговорила… Хороший знак!
«Ведет себя так, как будто мы давно знакомы!»
– Я не совсем понимаю, зачем ты здесь, – чуть запинаясь заговорила Катя, – тут много комнат и я кое – кого жду. Явно не тебя. Ты, наверное, комнатой ошибся. Помещений много. Церемония и кругом народ. Можно, кстати, у них спросить…
Что дальше говорить Катя не знала, но присутствие незнакомого ладьёра напрягало ее все сильнее.
– А ты и правда красива. Мне не солгали. И совсем не знаешь наших обычаев, так?
– Эээ… Нет… – испуганно проговорила Катя.
– Это отлично! – улыбнулся парень. – Взаимодействовать с тобой одно удовольствие. Скажи, ты всем довольна? Может, тебе чего – нибудь не хватает?
«Ладьерский семейный психолог? Может, они решили, что нам с Дьёном нужна помощь извне, и проще решать наши проблемы с помощью посредника? Или у них просто так принято. Серьезный шаг в жизни и так далее?»
– Да нет, все в порядке…
– Подумай! – почти приказал он.
– Я подумала.
Этот разговор начал Катю раздражать. Даже если это была такая своеобразная помощь от ладьёров, в день свадьбы Катя точно не собиралась решать свои семейные проблемы.
– Понимаешь, – парень чуть подался в ее сторону. – У меня очень много возможностей! Я могу дать тебе практически все!
– У меня все и так есть, – осторожно ответила Катя, отстраняясь.
– Значит, нет?
– Нет… – произнесла она по инерции, окончательно отказываясь, что-либо понимать.
– Хорошо, – кивнул он, поднялся и вышел.
Катя машинально потерла лоб, пытаясь сосредоточиться, и перевела дух. «Это что сейчас такое было?»
Но придти в себя ей не дали. В комнату зашел еще один ладьёр. Чуть постарше первого, но этот сразу представился.
– Я – Видан. А ты – Катя? Землянка?
Катя кивнула. «Зачем ушла Эзмир? Где Дьён? И что я вообще тут делаю?»
– Ты красивая.
«Да что они все заладили! Это комплименты??? Но почему от незнакомых людей?»
– Спасибо, – осторожно ответила она.
– Это хорошо, – улыбнулся мужчина.
– Да, неплохо.