Разумеется, имевшееся у нас оружие многократно превосходило здешние самопалы, но нам придется сражаться по крайней мере с двадцатью конвоирами. Причем это будет не обычная городская стража, а епископская гвардия, так что мало надежды на то, что они разбегутся, как только начнется стрельба. Мы, конечно, вполне могли перестрелять их всех из наших замечательных автоматов, но при этом надо было иметь в виду нехватку боеприпасов.
Кроме того, у торговца алхимическими и аптечными снадобьями приобрели три бочки с чистым спиртом, сообщив, что сегодня же за ними явится племянница одного из нас. Купили бы и больше, но это оказался весь имеющийся на данный момент запас. Лучшего горючего достать тут было невозможно.
У выхода с ярмарки мы, встретившись, отдали необходимые распоряжения насчет спирта Ильдико, вместе с Орминисом отряженную для покупки лошади и телеги, необходимых на втором этапе бегства. Похоже, с заданием она великолепно справилась, купив не очень видного, но резвого и спокойного конька мышиной масти и прочную трехколесную повозку – при этом она с гордостью сообщила, что выторговала двадцать гульденов.
Для послезавтрашнего дела почти все было готово.
План действий, составленный нами, был прост и примитивен.
Дождавшись, когда кортеж с осужденными прибудет на место казни, мы нападаем на стражу, разделываемся с ней автоматным огнем, одновременно устраивая переполох среди собравшихся, хватаем в охапку Мидару и Таю, после чего мчим что есть духу в порт и выходим на шхуне в море, прямиком направляясь к ближайшей точке перехода.
Надежды наши были главным образом на превосходство нашего оружия, на потрясение и растерянность при виде результатов его применения, которые охватят противника, а заодно и местные власти, на то, что при здешних средствах связи не удастся быстро поднять тревогу, на то, что двигатель поможет нам оторваться от погони, если она все-таки будет… Честно говоря, этих «если» набиралось многовато. Фактически, основная надежда была на авось.
Во всяком случае, картинка вырисовывалась вовсе не похожая на те похождения представителей цивилизованного будущего среди диких предков, что встречались мне в фантастических книгах и фильмах. Подумалось даже – засунуть бы тех сочинителей в нашу шкуру! Да и наш прежний богатый опыт – опыт междумировых торговцев – ничем на этот раз помочь не мог.
Если кому-то из наших бывших коллег и случалось загреметь за решетку, то его обычно просто выкупали – отдадим должное, сумму взятки в этом случае хозяева не ограничивали. В самом крайнем случае на берег сходил маг и аккуратно – «без шума, без пыли», как говорится, – извлекал незадачливого морехода из узилища. Правда, потом его долго воспитывали на предмет того, что не следует нарушать законы места, куда попал, создавая проблемы товарищам и уважаемым чародеям, и воспитывали далеко не всегда одними словами…
План действий был разработан за одни сутки, и обсуждение его со шлифовкой деталей заняло тоже не много времени.
Первоначально мы склонялись к тому, чтобы напасть на конвой на улице Скорбящих, или на площади Кита, или даже у тюремных ворот, но почти сразу отказались от этой мысли. Хотя на Маркплац нам придется осуществить задуманное на глазах у собравшейся толпы, с нее мы сможем очень быстро добраться до шхуны. В то время как в первом случае нам пришлось бы долго кружить по переулкам старого города, так что власти успели бы объявить тревогу и перекрыть нам пути отхода.
Дмитрий, Ингольф, Орминис, Рихард и я берем на себя основную часть операции.
Признаться, вопрос об участии брата и сестры в операции вызвал у нас поначалу некоторые сомнения, но они согласились сразу и без малейшего сомнения.
– Я ваш должник до гроба! – только и сказал Рихард, а его тон и выражение лица дали понять, что ему можно доверять безоглядно.
Ильдико отводилась едва ли не самая важная роль – она должна была ждать нас в условленном месте с повозкой. В надежности ее у нас сомнений не было – с нами шел ее брат, и от нашего успеха зависела его, да и ее дальнейшая судьба. Деваться им было особенно некуда: в Европе было не так много мест, где привечали чужаков, – еще были свежи в памяти века мора. А насчет того, чтобы поискать счастья в более отдаленных краях… Где, спрашивается? В полуязыческих королевствах Мексики, где до сих пор тайком приносят в жертву богам человеческие сердца? На севере Америки, где как раз разгорается борьба между пришельцами и индейскими племенами? К мусульманам? Но там заставят переменить веру, так же как в Беловодье или Московии. Именно поэтому они сразу и основательно уцепились за нас – хоть какая-то защита в этом суровом к одиночкам мире. И судьба их была теперь связана с нашей.
На шхуне должны были остаться Мустафа, а также Тронк (его качества как боевой единицы внушали нам сильные сомнения) и Файтах.
Итак, все должно было произойти сразу после суда – через два-три дня самое большее. Зависело это, впрочем, не от нас, а от судей: приговор, как нам сообщил посланный друзьями Рихарда человек, редко приводят в исполнение позже, чем через четыре-пять дней.
За иллюминатором моей крошечной каютки был ночной Роттердам.
Неосвещенный, погруженный во мрак, с редкими искрами тусклого света город.
Чужой, как десятки других, виденных мною.
Через три месяца исполнится ровно год, как мы в пути.
И сколько нам еще странствовать – год, три, пять лет?
Мысли мои перешли на завтрашнее дело. Камень остается у Мидары, а значит, в любом случае будет у нас в руках.
Талисману Древнейших не страшен огонь – так, во всяком случае, говорят легенды. Разбить его тоже почти невозможно – как-то Мидара упомянула: покойный Ятэр рассказывал, что однажды кристалл без малейшего для себя вреда принял удар пистолетной пули, пущенной почти в упор.
Правда, как говорил тот же Ятэр, с Застывшим Пламенем может справиться далеко не каждый, но нас как-никак девять человек, не считая Файтах…
Черт, я уже прикидываю, как нам обойтись без Мидары! Неужели я настолько очерствел за эти годы? Да, но как бы поступила сама Мидара, окажись сейчас в тюрьме, к примеру, Ингольф или я?
Конечно, она бы сделала все, чтобы спасти товарищей, но прежде всего попыталась бы получить талисман. Сначала талисман, а уже потом – все остальное.
Кстати, как именно Рихард просек насчет талисмана? Неужели он такой умный? Может, в разговоре кто-то из нас случайно проболтался? А, черт, не важно!
Важнее другое.
Нам придется уходить отсюда, оставляя за собой трупы. Много трупов. Дай бог, чтобы дело ограничилось десятком-другим. Две жизни в обмен на десять или двадцать.
Впрочем, что теперь говорить. Тем более мне, который уже давно стал изрядным грешником.
Ведь и рабов возил (а перед этим покупал), и с рабынями развлекался, и по людям стрелял. И даже жег их напалмом и травил газами.
А ведь на том корабле было, наверное, человек пятьдесят, если не больше. Пусть даже тогда я, как бы то ни было, защищал свою жизнь.