Нейробиолог Пьер Филиппо с коллегами провели хитрый эксперимент, в котором участников просили с помощью дыхания заставить себя почувствовать различные эмоции, такие как радость, гнев, страх (по одной за раз), а затем рассказать, как именно они это сделали [234] . Звучит довольно странно, правда? Как можно вызвать у себя определенное чувство, всего лишь изменив дыхание? Но участникам сказали: «Не беспокойтесь, просто попробуйте».
По окончании этой стадии участников попросили описать свое дыхание другой группе испытуемых, но не упоминать о том, что это дыхание должно было вызвать определенные чувства. Затем вторую группу попросили дышать описанным способом и рассказать о чувствах, испытанных после этого.
Наверно, вы уже догадались, что произошло. Когда испытуемые из второй группы выполняли инструкции по «радостному» дыханию, они ощутили радость. То же случилось со страхом и гневом.
Значит, всего лишь дыша чаще или реже, грудью или через нос, со вздохами или прерывисто, можно вызывать у себя определенные чувства и состояния души. Исследователи отметили, что эффект от повторения дыхания за другим человеком был почти так же силен, как и отмеченный в эксперименте с обратной связью от лица.
Кстати, если хотите прямо сейчас ощутить прилив радости, вот инструкции, полученные второй группой участников эксперимента: «Вдыхайте и выдыхайте через нос медленно и глубоко; дыхание должно быть очень ровным, а грудная клетка – расслабленной». Ну как?
Расслабление, вызванное дыханием, можно косвенно измерить по физиологическим показателям, таким как повышение вариабельности сердечного ритма и снижение частоты пульса, кровяного давления и уровней гормонов стресса, таких как кортизол. Все эти явления связаны с эмоциональным расслаблением. Они также улучшают физическое здоровье. В частности, снижение уровня стрессовых гормонов снижает риск возникновения сердечных заболеваний, инфекций и рака [235] .
Итак, наука вынесла свой вердикт: «Уильям Джеймс был прав». Наше тело говорит с нами. Оно командует, как и что мы должны чувствовать и даже – как и что мы должны думать. Оно влияет на процессы эндокринной системы, автономной нервной системы, мозга и души – причем так, что мы об этом даже не знаем. То, как держится человек – его выражение лица, осанка, дыхание, – неоспоримо влияет на его мысли, чувства и поведение.
Занимаясь серфингом, Ева Фэрбенкс научилась по-новому принимать решения, связанные с работой. Вероятно, она в это время не думала про йогу или Уильяма Джеймса. Но она не сомневалась, что открыла некую истину. Она задалась вопросом: «Какие еще занятия могут радикально преобразить наше мышление?» [236]
В этой главе я попыталась ответить на заданный ею вопрос. Мы обнаружили, что зажатый в зубах карандаш может окрасить мир в юмористические тона, инъекции ботокса – приглушить эмоциональную палитру человека, а размеренное дыхание – помочь расслабиться.
А что, если думать шире – если выйти за пределы дыхания и мимики? Можно ли использовать все тело – осанку, жесты, движения (даже мысленные), – чтобы обрести личную силу и адаптироваться к ситуации, когда это нужнее всего? Можно ли принять определенную позу, чтобы лучше присутствовать?
А почему бы и нет?
Стой прямо и помни, кто ты. Помни, что ты возвышаешься над обстоятельствами.
Майя Энджелоу
В детстве я жила в маленьком каменном домике посреди природного парка в восточной части штата Вашингтон. Наш домик торчал на утесе высотой метров тридцать, над широкой (без малого километр в этом месте) рекой Колумбия [237] .
В городке было едва три сотни жителей и совсем мало детей, с которыми я могла бы играть. Поэтому я проводила много времени на природе, пытаясь подружиться с разными другими созданиями. Я часами копалась в саду возле дома, переворачивая камни, чтобы посмотреть, кто под ними живет. Я всегда жалела тварей, которых никто не любит, и в то время моими любимцами были насекомые – сворачивающиеся мокрицы. Их так назвали, потому что они, подобно миниатюрным броненосцам, сворачиваются в шарик идеальной формы, размером меньше таблетки аспирина. Найдя такую мокрицу, я осторожно сажала ее к себе на ладонь и держала руку совершенно неподвижно, надеясь, что насекомое привыкнет ко мне и развернется. Но это случалось редко. Я чувствовала себя виноватой. Я знала, что крохотное существо в ужасе – его, слабого и беззащитного, схватил огромный, сильный великан. Конечно, оно сжимается, пытаясь обезопасить себя как может. Я-то всего лишь хотела, чтобы мокрица спокойно бегала у меня по руке, поняв каким-то образом, что мне можно доверять. Конечно, я никогда не смогла бы объяснить это мокрице, как бы осторожно ни двигалась. В следующий раз я задумалась о движениях и языке тела уже после автомобильной аварии. Поскольку в тот момент я не вела машину, с тех пор мне стало невыносимо страшно ездить пассажиром, хотя раньше я к этому относилась совершенно спокойно. Меня и сейчас нервирует, когда за рулем другой человек, но поначалу меня охватывал животный страх. Я чувствовала, что не в силах обеспечить себе физическую безопасность. Оказавшись на пассажирском сиденье, я подтягивала колени к груди, крепко обхватывала их руками и втискивала подбородок в середину. Я воображала себя крохотной мокрицей. Мне было все равно, что за рулем – опытный водитель. Я сворачивалась в шарик, пытаясь стать как можно меньше. Мозг у меня отключался, я была не в состоянии поддерживать разговор, а вместо этого зорко следила за дорогой, высматривая мыслимые и немыслимые опасности. Мой страх переключался на высокую передачу. Друзья и родные обижались или раздражались – почему это я не доверяю их водительским талантам? Но я ничего не могла поделать. Инстинкты брали верх. Вся власть у водителя, а я – бессильна. Значит, надо готовиться к худшему.