– Это да, – согласился председатель, – вспомнить есть что. Только, выходит – чем веселее прошлое, тем горше будущее. Ладно, обживайтесь. А со следующей недели начинайте занятия. Детишки-то совсем тут одичали, как весной учителя забрали – так ни книжек, ни науки. Шкодничают да футбол пинают. А без грамоты никак, верно? А то и у этих будущего не будет. Семья-то есть?
– Жена и сын. В Ленинграде.
– Ух ты, славно! Вызывать будете?
Подождал ответа. Хмыкнул:
– Хотя вряд ли. Я бы не стал. Прощевайте до завтра.
Гость сидел у пыльного окна. Смотрел, как ковыляет тёмная фигурка по искрящемуся снегу. Встал, прошёл в класс.
Тронул пальцем толстый слой пыли. Поднял с пола разбитый глобус. Там, где полагалось быть России, зияла дыра – будто кто-то врезал сапогом.
Да. Сияющим хромовым сапогом. В таёжную деревушку нагрянули весной. Обнаружили троцкистский заговор в лице предыдущего председателя, местного фельдшера и единственного учителя.
На чёрной школьной доске белели трудно различимые буквы.
ПРОШЕДШЕЕ ВРЕМЯ
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
БУДУЩ
Учителя взяли прямо во время урока.
Гость потрогал седые колючки отрастающих волос. Взял в руки мел. Застучал по доске.
Закончил писать и поставил точку. Остаток белого параллелепипеда хрустнул и рассыпался в прах.
Вытер рукавом пыль с учительского стола. Нагнулся. Кряхтя, начал собирать разбросанные по затоптанному полу книги.
Когда уходил из класса, оглянулся.
Буквы стояли безупречными шеренгами, равняясь направо – словно румяные юнкеры.
Ты будешь пытаться снова и снова
Переделать прошлое, чтобы изменить будущее.
Пока не поймёшь:
ВСЁ ДЕЛО В НАСТОЯЩЕМ.