Торнан отбил топор, которым пытался ударить его тип с рваным каторжными клещами носом, и острием ятагана аккуратно проткнул тому горло. Прежде чем тот упал, Торнан схватил его за куртку и притянул труп к себе, использовав этот страшный щит, чтоб прикрыться от удара алебарды в руках одноглазого здоровяка. Тяжелое лезвие с хрустом врубилось в позвоночник убитого. Через мгновение Торнан выпустил труп из рук, и тот своей тяжестью увлек за собой застрявшее в нем оружие. Кривой бандит потерял драгоценные мгновения, пытаясь высвободить алебарду, и не успел. Алый фонтан ударил в вечернее небо. Кровь хлестала секунд пять, после чего обезглавленное тело рухнуло наземь. Голова, откатившись в сторону, укоризненно глядела яркими белками глаз на зеленый лес.
Тем временем меч Мариссы, разрубив ключицу, рассек легкое и сердце нападавшего. Но затем на девушку с обеих сторон набросились двое, вооруженные один мечом, второй копьем. Но Чикко, правильно сориентировавшись, взмахнул соединенными руками в сторону копейщика, и тот отлетел, схватившись за размозженное лицо. Мечник опешил от такой демонстрации магических сил маленького фомора и принял в живот фалькатту воительницы.
После этого уцелевшие разбойники устремились в лес, оглашая девственную чащу воплями, словно за ними гналась стая бессов.
Первое приключение путников завершилось почти без потерь, не считая бледно-зеленого лица Чикко, севшего в изнеможении прямо на труп главаря.
* * *
На то, чтобы наскоро обшарить трупы, ушло с четверть часа. Вся добыча составила дюжину медяков разного достоинства, перстень низкопробного золота и нитку речного жемчуга. Было еще несколько ножей и алебарда атамана, но выручить много за них вряд ли было можно. К тому же мало ли: узнает какой-нибудь торговец оружия, каким его тыкали в пузо, снимая кошель – еще со стражей объясняться придется.
Куда больше, чем всему этому, Торнан обрадовался бы хотя бы одному коню, но, видать, разбойники предпочитали передвигаться пешком.
Он взглянул туда, где лежал разбойник с обожженным лицом и курчавой от жара бородой. Однако, выходит, поспешил он сказать, что друг его ничего не может. А ведь до сего дня и не подозревал! Да и вообще про магов, способных метать огонь, больше слышал только.
Недобрая мысль шмыгнула по краю сознания – не дай Дий, если бы Чикко стал их врагом!
Марисса нервно передернула плечами, словно уловив его мысли.
– Слушай, Чикко, а что ж ты их всех не спалил сразу, раз такое можешь?
– Ты видишь меня сейчас? – хрипло бросил тот. – А это был всего только один удар. Да это заклятье еще и удается только единожды из пяти попыток! Толку от такого в бою… Если б все было так просто, то вместо солдат нанимали бы колдунов.
– Так колдуны наши такого вроде не умеют, – произнес капитан.
– Верно, не умеют, тут не просто умение, – туманно проговорил фомор.
– Наши полковые маги только раны лечить умели да погоду предсказывать, – поведал Торнан. – Однажды старший засаду не почуял в трех шагах – чуть голов не лишились.
– Измельчала, видать, ваша мажья порода, – поддержала Марисса.
– Не в породе дело, – покачал головой Чикко и вновь непонятно добавил: – Мне говорили наши старики – мир стал не таким, как раньше, потому древнее волшебство уже силу теряет. Да и потом, чары творить – это не мешки ворочать и не сапоги шить. Это не ремесло какое – тут бывает хоть ты тресни, хоть кишки сам себе вырви, а не выходит, хотя уж вроде сто раз делал и знаешь как… Ладно, я уже в порядке, пошли. Еще вернутся эти орлы с подкреплением.
Восточная Логрия, Мардония, провинция Гден
Старый Петар Хвост, в миру Локку, житель небедного предгорного села Горькая Долина, кузнец (причем не из худших), пробирался задами на противоположный конец оного села.
Причина его поведения была вполне уважительной. Он собирался навестить вдову Билу. А узнай об этом его супруга, за склочный характер еще в юности прозванная Сердючкой, не избежать бы скандала с бросанием в голову горшков и обзыванием всякими нехорошими словами, среди которых «старый драный козел» было бы самым невинным.
Но желание получить немного женской ласки пересиливало возможные опасения. Конечно, Била не молода (сын ее лишь немного моложе Хвостовой старшенькой), и во вдовьей косе изрядно седины. Но, с другой стороны, она куда моложе супруги, и в противоположность ей – добра и дородна, статью смахивает на матерую медведицу.
Тем более и Петар не юн и не слишком красив, хотя и по-прежнему крепок.
Петар как раз пробирался мимо клуни кума Тыквы, получившего это прозвище лет двадцать назад, когда на базаре пьяный покупатель разбил о его голову десятифунтовую тыкву, когда все и началось.
Небо вдруг озарилось призрачным светом, похожим на лунный. Огромные сияющие столбы от земли до неба поднялись над вершинами Тарпийских гор, окрашивая снежные шапки Бобугана и Ховереллы во все цвета радуги. Они медленно меняли свой цвет с синего на желтый, потом на оранжевый и, наконец, взорвались кровавыми всполохами…
Петар в испуге что-то завопил, и вопли, заглушаемые воем собак, донеслись со всех концов села. Безотчетный ужас наполнил души тех, кто видел это небывалое зрелище, хотя ничего особенно страшного в нем не было.
Потом все погасло, но некоторые клялись, что, перед тем как полярное сияние исчезло, среди бликов мелькнула исполинская крылатая тень и унеслась к звездам.
С поляны на высоком крутояре было неплохо видно далеко вокруг. Впереди лежала дорога, петляющая среди холмов. Широкая, вымощенная битым камнем. Между булыжниками пробивалась высокая трава, дававшая понять, что путники редко ходят этим путем. Вдали дорога огибала безлесный холм и упиралась в небольшое селение с частоколом, с добротными каменными домами. Именно оно было обозначено на одной из карт Мариссы как ближайшее место, где может быть спрятан жезл. Так что при удаче совсем скоро их путь ляжет обратно – к славе и деньгам…
Впрочем, не хвали день, пока не кончится.
Даже отсюда было заметно что вид у селения нежилой – крыши домов осыпались, прогнили, местами вообще отсутствовали, скалясь гнилыми стропилами.
Торнан поморщился:
– Не нравится мне все это…
– А мне нравится! – фыркнул Чикко. – Никого нет, заходи и бери что хочешь! И по башке, главное, никто не даст!
– Сразу видно старого вора, – бросила амазонка.
– Меня другое волнует, – уточнил Торнан, – почему все разбежались? Чикко, тебя спрашиваю! Кто тут маг, спрашивается?
– Почем я знаю? Может, нас испугались. Заранее. А может, они и не разбежались вовсе, а померли все, упившись дурманной настойкой, которую гнали в подвале во-он той корчмы.
– Что и говорить – ты у нас кладезь мудрости! – прокомментировала Марисса. – Ладно, зайдем, там и разберемся. Ну, кто со мной, грабить и разорять мирных жителей? – задорно осведомилась девушка.