– Можем на «ты», – сказал Антон. – Не знаю откуда. Знаю откуда-то.
Сократ некоторое время еще на ходу посматривал на Антона, все как будто прикидывая, насколько он надежный человек. Потом сказал:
– Ну она такая, вообще. Она меня не знает. Знает, но не видела. Только фотографию видела. Я ей фотографию послал, когда первое место взял в Адлере. По дзюдо, в категории до сорока килограммов. Абхазы тогда из Гагр приезжали. Звери, не люди. Но я взял первое место. Тренер, когда абхазов увидел – не верил. Говорит: «Это звери, а вы мешки, они вас порвут», а я говорю: «Тренер, у меня настрой». Вышел. Тяжело было, конечно. Потом интуицию включил, вообще сильно. На болевой поймал абхаза того, который со мной за первое место вышел. Он так расстроился. Плакал, вообще. Хороший пацан, я ему говорю: «Что ты плачешь, будь бойцом, не плачь, в следующий раз победишь» а он плачет, я ему говорю: «Братка, в руку больно, что ли?» Думал, может, руку сломал ему, не дай бог, я болевой вообще сильно ему сделал, а он терпел, не хотел по татами стучать – хороший пацан, – пока судья не начал кричать: «Хаджи мэ», испугался судья. Он плачет, говорит: «Нет, не больно. Обидно. Что болевой пропустил». Ну вот. Я послал фотографию: я с медалью за первое место, в категории до сорока килограммов.
– Правильно, – кивнул Антон. – И что она ответила?
– Ничего, – пожал плечами Сократ. – Она такая, вообще… Такая разве ответит. Она вообще гордая сильно.
– Свою фотографию послала? – спросил Антон.
– Нет, зачем! – сказал Сократ. – У меня ее фотографий много вообще, сколько хочешь есть.
Антон не стал его дальше расспрашивать.
Четыре долгих часа они шли к вершине. Иногда молчали, иногда Сократ рассказывал про богов, которые, как Антон узнал, были у всего, что только попадалось им на пути, – у пней и муравьев, живущих в пнях, у колючих лиан и у каждого мелкого шустрого ручья на горе.
Когда они вышли на вершину, Антон хотел что-то сказать, гордо и громко, но потом вспомнил, что дух горы такие манифестации не приветствует, и благоразумно промолчал.
Сократ тоже ничего не говорил некоторое время. Теперь они смотрели на мир с высоты трех километров. Мир был красивым. Вдали блестело море. На вершине было намного прохладней, чем внизу. Антон даже застегнул «олимпийку» покойного Альберта, в которой отправился на эту прогулку с Сократом. Сюда, на вершину, мальчик приходил часто, и все хорошо ему было знакомо здесь – невидимые тропинки в лесу, боги пней и совы. Но он смотреть с горы на мир тоже любил. Так они некоторое время молчали и смотрели – на соседние горы, на море вдали, на деревню внизу.
– Аибга знаешь что значит? – наконец негромко и доверительно сказал Сократ.
– Не знаю, – так же тихо ответил Антон.
– Бга значит «гора». Аи – «опасный народ».
– Опасный народ гор? – удивился Антон. – Это кто?
– Что значит кто? – удивился в ответ Сократ. – Кто в этих местах самый опасный всегда был? Убыхи. Мы.
Антон с уважением посмотрел на Сократа. Этот мальчишка на вершине Аибги должен был казаться еще меньше, должен был казаться карликом, как ацаны, которые отдыхали в тени бороды своих огромных коз. Но он не выглядел маленьким. Антону, наоборот, показалось, что Сократ даже больше, чем он сам.
– В горах вообще, – сказал в это время Сократ, – опасно, если не знаешь, кто что. В горах сразу видно, кто есть кто.
– Потому что темнеет раньше? – спросил Антон.
Сократ посмотрел на него с усмешкой и промолчал.
Антон посмотрел по сторонам и сказал:
– Красиво тут. Где людей нет.
Сократ кивнул:
– Где людей нет – да. Лучше. Горы, чтоб ты знал, вообще не для людей место. Ибрагим говорит.
– А для кого? – удивился Антон.
– Горы боги для себя оставляли, когда делали землю. Хотели, чтоб у них тоже было хоть одно место спокойное.
– Куда туристы не ходят? – засмеялся Антон. – Ну и что ты думаешь, что боги делают? В горах, если это их место?
– Ну что делают? – сказал Сократ. – Ночуют. Ибрагим говорит.
Антон ничего не сказал. Сказать было нечего.
Они пошли по хребту Аибги, который был не единственной вершиной, а целой цепью вершин, чуть выше и чуть ниже трех километров высотой. Так шли еще около часа. Антон был в полном восторге, и восторг этот был еще сильней оттого, что не выливался в слова.
Сократ по хребту Аибги, напротив, ходил с видом садовника, который вечно недоволен тем, что сорняки опять выросли. Посредине перехода он остановился и показал Антону две вещи. Сначала – небольшой холмик, заваленный маленькими камушками. Он был похож на могилу, только для очень небольшого существа, и Антон, желая показать Сократу, что внимательно его слушал и уже начал разбираться в местной истории, спросил:
– Могила карлика? Ацана?
– Нет, – засмеялся Сократ. – Я же тебе сказал. Они сгорели, ацаны. Какая могила. Это Ларис два года назад тут ходила, травки собирала. Она же травками лечит людей. Она и тебе травки давала, когда ты лежал вот такой, – Сократ комично показал Антона, который лежал после гнева титанов – с закатившимися глазами и лицом, выражающим страдание. – Ходила, травки искала и нашла. Наткнулась на ключ сначала. Старый такой, вообще, ключ. Потом немножко покопала совочком и нашла. Сундучок такой старый, вообще, маленький. Сначала обрадовалась, думала – клад. Потом стала думать – а вдруг бомба. Принесла сундучок и ключ Ибрагиму. Ибрагим посмотрел, сказал: «Ларис, ты где это нашла?» Ларис говорит: «Травки собирала, покопала совочком и нашла». Ибрагим отвечает: «Отойди туда, к стенке». Она отошла, открыть сундучок не получилось сразу – замок заржавел чуть-чуть, я тогда принес баллончик, очиститель ржавчины, от велосипеда моего. Побрызгали туда, Ибрагим сундук открыл, посмотрел, что там. Закрыл потом, сказал: «Там не бомба, там хуже. Ларис, кто тебе разрешал это домой ко мне приносить и вообще трогать?» Ларис побелела, спросила: «Ибрагим, боже мой, там что?» Ибрагим ответил: «Там тайна».
– Чего? – замер Антон.
– Как чего, – Сократ широко указал на горы вокруг. – Всего. Вокруг посмотри. Что видишь? Все.
– В смысле, тайна… мироздания, что ли? – спросил Антон удивленно.
– Да, по ходу так, – кивнул Сократ. – Ларис испугалась, говорит: «Оф, боже мой, не надо было трогать». Ибрагим сказал: «А кто тебя просил?» Ларис бегом отнесла обратно на место и закопала.
– Нашла тайну мироздания? И закопала ее обратно? – удивился Антон.
– А что еще делать с ней Ларис могла? В огороде сажать? Закопала, конечно, – удивился в ответ Сократ.
Антон с мальчиком прошли мимо могилки тайны мироздания. Антон посмотрел даже по сторонам, хотел найти цветы, чтобы положить на нее, но не нашел.
Пройдя еще немного, Антон увидел: прямо перед ним, на горе, вернее, из горы, из скалистого хребта Аибги, торчало два толстых ребра. Антон даже испугался немного и спросил: