– Да, Робби, кажется, невеста попалась не из робкого десятка, а?
Роберт Минтон усмехнулся.
– Так и есть. Самая подходящая хозяйка для Уай-Корта, не правда ли? – он с улыбкой обнял Лучиану за плечи.
– Пожалуй, ты прав, – согласился священник. – Пойдемте в зал, дети мои, там удобнее обсуждать условия брачного контракта. Тоби, – окликнул он алтарного служку, – поскорее принеси пергамент, чернила и перо.
– Сию минуту, отец Пол, – отозвался мальчик и бросился выполнять поручение.
– Вы – храбрая девушка, если решились оставить родину и приехать сюда, чтобы выйти замуж за этого человека, – обратился священник к Лучиане.
– Но я приехала в Англию вовсе не за этим, – обиделась она. – Мой отец – глава Арти ди Пор Санта-Мария, флорентийской гильдии торговцев шелком. Он прислал меня сюда, чтобы открыть магазин и предложить местным купцам наши ткани. Теперь им нет необходимости ездить во Флоренцию: все можно увидеть и приобрести в Лондоне. С Робертом мы встретились в прошлом году в моем родном городе, где он как раз занимался тем, что выбирал шелка для королевы Елизаветы.
– Ах, – кивнул священник. – Теперь понятно. Ваша семья, должно быть, прониклась симпатией к лорду Лайлу, иначе не стала бы поощрять развитие отношений. Наверное, матушка не хочет, чтобы вы оставались во Флоренции?
– Моя матушка – дочь венецианского князя, – объяснила Лучиана. – Наверное, поэтому она всегда мечтала, чтобы дочери вышли замуж за богатых почтенных людей. Моя сестра – герцогиня Террено Боскозо.
– У вас только одна сестра? – уточнил отец Пол.
– Нет, всего нас четверо, но поскольку старшая убежала с турецким принцем, мы редко о ней говорим. А самая младшая пока остается дома – скоро придет и ее час. Мой первый муж был флорентинцем.
– Значит, вы вдова, – констатировал священник.
– Да, – перекрестившись, подтвердила Лучиана.
Отец Пол понимающе кивнул.
– Теперь ясно, почему родители оказали вам нешуточное доверие и отпустили на чужбину, – заключил святой отец и потянул носом воздух. – Кажется, где-то рядом готовят бекон. Жареное мясо – моя слабость.
Граф улыбнулся.
– И повариха отлично это знает. Пойдемте же! Позавтракаем и приступим к делу. Хочу жениться на этой женщине как можно скорее.
Священник многозначительно поднял бровь.
– Что за неподобающая спешка, сын мой! – осуждающе произнес он и посмотрел на Лучиану. – А что думаете по этому поводу вы, миледи?
– Я приехала в Уай-Корт без мыслей о скором замужестве, – честно ответила она. – Но я люблю графа, и если он всерьез намерен сделать своей женой дочь торговца шелком, не отвечу отказом. И все-таки несколько дней на подготовку пришлись бы весьма кстати. Тогда я послала бы за братом Лукой, который сейчас в Лондоне и, если поспешит, сможет приехать очень быстро.
Отец Пол кивнул.
– Значит, так тому и быть. Обвенчаю вас ровно через пять дней, ни минутой раньше, в присутствии брата невесты.
Роберт заметно погрустнел, однако, заметив, как обрадовалась Лучиана, согласился, хотя от упрека не удержался.
– Упрямица, – заявил он напоследок. – Но я все равно своего добьюсь.
Лучиана рассмеялась в ответ.
– От ожидания и предвкушения блюдо становится слаще, милорд.
Священник тоже не остался в стороне:
– Вижу, Робби, что ты выбрал хорошую и практичную жену. Да благословит вас Господь.
Заметив перед собой тарелку с беконом, отец Пол торопливо пробормотал слова молитвы и с довольной улыбкой сосредоточился на трапезе.
Хотя лорд Лайл еще не успел объявить слугам о скорой свадьбе, по действиям господина они поняли, что грядет важное событие. Когда в Лондон спешным порядком отправили гонца, чтобы тот привез брата миссис Аллибаторе, стало ясно, что венчание не за горами. Но когда Ардел спросила графа, следует ли готовить комнаты для гостей, тот ответил отрицательно: свадьба пройдет по-домашнему, в окружении обитателей Уай-Корта.
– Разве у вас нет близких, чье присутствие доставило бы радость? – удивилась Лучиана.
– Как и я, отец и мать были единственными детьми в своих семьях, – ответил Роберт. – Наверное, где-то живут люди, с которыми меня связывает дальнее кровное родство, но мне о них ничего не известно. А мой лучший друг – король. В детстве и ранней юности мы много времени проводили вместе, но сейчас Генрих занят главным делом своей жизни – управлением Англией. Так должно быть и так есть.
– А у меня очень большая семья, – вздохнула Лучиана. – Кроме родителей, братьев и сестер, есть еще мамины родственники в Венеции. Ее сестры нередко проявляют унизительное сочувствие, потому что Орианне пришлось выйти замуж за флорентийского купца, в то время как они стали супругами венецианских аристократов. Мы всегда были богаче их, и, несмотря на высокомерие сестер, мама регулярно дарила им щедрые подарки.
– Что-то подсказывает мне, что благородные особы принимали подарки с радостью. – Роберт понимающе улыбнулся.
Лучиана засмеялась.
– Вы не ошиблись, но при этом они непременно делали вид, что проявляют снисхождение. Помню, как одна тетушка приехала к нам вместе с дочерью, моей кузиной, чтобы выбрать лучший шелк на свадебное платье. Она не верила, что мы сами пришлем ткань наивысшего качества, и решила собственными глазами увидеть цены. К этому времени Бьянка и Франческа уже покинули дом, и тетя осудила меня за то, что я не так хороша, как старшая сестра: титулованного мужа мне не найти. Богатые и знатные синьоры хотят жениться на красавицах, заявила она моей матушке, и та не смогла ничего возразить, потому что в это время они с отцом обдумывали мой брак с книготорговцем. Рядом с сестрами бедняжка особенно остро переживала свое княжеское происхождение.
– Значит, брак с богатым и знатным джентльменом доставит вашей матушке особую радость, – заметил граф.
– А вы богаты? – поинтересовалась Лучиана. – Честно говоря, я настолько уверена в собственном благосостоянии, что о вашем финансовом положении даже не задумалась.
– Хвалиться богатством неприлично, – пожал плечами граф.
– Во Флоренции все знали, что Альфредо оставил мне немалое наследство, – призналась Лучиана. – Как правило, богатые семьи стремятся получить еще больше, а потому пытаются найти сыновьям невест с солидным приданым.
Роберт на миг задумался, а потом сказал:
– Думаю, что так поступают повсюду, но мне ваше богатство не нужно. Нужна только любовь.
Лучиана не усомнилась в искренности признания. Дело в том, что во время составления свадебного контракта граф уже успел настойчиво заявить, что состояние супруги останется за ней, чем немало шокировал отца Пола. Лорд Лайл не пожелал воспользоваться издавна устоявшимися традициями, согласно которым имущество невесты после свадьбы переходило к мужу. Он знал, что его позиция получит безусловное одобрение Луки Пьетро д’Анджело, так как докажет бескорыстие его намерений.