– Большой, – не задумываясь, ответил Амбрионикс. – До самого Аварика тянется. Кого только в этом лесу нет! Разбойники, остатки повстанцев-багаудов, беглые рабы, даже друиды!
– Друиды? – хевдинг удивленно моргнул. – Так их всех истребил еще Цезарь!
– Я тоже раньше думал, что всех, – юноша машинально прикоснулся к шраму и скривился.
– Кто это тебя так?
– Было дело.
Подросток вновь замкнулся, и Рад не стал настаивать на продолжении беседы, все же уже было поздно.
Утром пошел снег. Он падал серыми мокрыми хлопьями и тут же таял, а под копытами коней противно чавкала грязная бурая жижа. Лесная дорожка явно была не чета римской, на пути то и дело попадались огромные густокоричневые лужи, которые приходилось либо объезжать черт-те где, либо все же форсировать, в любой момент рискуя утопить лошадь. К полудню небо посветлело, но здесь, в чаще, по-прежнему царил сумрак, холодный и по зимнему цепкий, он скользил меж деревьями, смешиваясь со смрадом болот.
– Ну и лесок! – шепотом промолвил Скорька.
– А? – князь повернул голову, погладил по гриве коня.
– Лес, говорю, дюже страшный, княже!
– Да ладно, а то ты лесов не видал.
– Видать-то видал, но… Наши добрее. Особенно – сосновый бор. И дышать хорошо, и светло, сухо. Совсем не то, что здесь – сыро, муторно. И кусты, и папоротники эти – случись что, меж деревьями и не пробежишь, не протиснешься.
– Ну, это еще от погоды зависит. Вишь, хмарь-то какая! – поднырнув под ветку, Радомир выпрямился, вскинул глаза. – А небо-то поднимается. Этак к вечеру и солнышко будет.
– Если снова снег не пойдет. Туч-то кругом хватает.
– Тогда уж, скорей, дождь.
– Господин! – идущий впереди проводник остановился и, обернувшись, посмотрел на князя. – Здесь тропинка на старую виллу. Если хочешь мы можем заглянуть, спросить поточнее, где гунны.
– Заброшенная вилла? – Радомир почесал подбородок, тронутый мягкой светлой бородкою. – И у кого ж там спросить?
– Там дети обычно играют, ну, из окрестных деревень.
– Дети? И так далеко забираются?
– По звериным тропам – не так уж и далеко. А для игр – место удобное, никто чужой не заглянет. И дичи вокруг хватает. Мальчишки там шустрые, много чего видят, много чего знают.
Хевдинг махнул рукой:
– Добро. Съездим, поглядим, спросим. Эй, парни!
– Тсс!!! – проводник скривился, словно от зубной боли. – Тише, тише, господин. Не надо кричать – спугнем, не у кого и спрашивать будет. И вот еще… Много людей с собой не бери – по той же причине.
– С собой? – удивился князь. – С чего ты взял, что я самолично туда отправлюсь?
Амбрионикс прищурил глаза:
– Только ты один знаешь латынь, господин. А мне – не особенно доверяешь.
Дернув головой, хевдинг хмыкнул:
– Ты прав, прав, парень. Что ж, веди, показывай своих детишек.
– Нельзя ли попросить тебя спешиться, господин? Там ручьи, болотца – верхом не проехать.
– Ладно, пойдем прогуляемся, – соскочив с коня, князь бросил поводья Иксаю. – Ждите здесь, мы скоро. Присмотрите пока удобное для ночлега местечко.
Подумав, Радомир взял с собой Скорьку и еще парочку молчаливых парней из числа бывших дружинников Хотобуда, этих двоих – на всякий случай, прикрывать пути отхода.
– Далеко идти-то? – ныряя вслед за проводником в темное зево девственной лесной чащи, запоздало осведомился князь.
– Не беспокойся, господин. К ночи вернемся, – ухватившись за дерево, обернулся Амбрионикс. – И наверняка много чего узнаем. Думаю, завтра вы уже будете среди своих.
– Дай-то бог, дай-то бог, – покивал на ходу Рад.
Узкая тропинка постепенно расширилась и стала заметно суше – под ногами уже не хлюпала вода, как в начале пути, идти стало куда как удобней, и путники прибавили шагу, стараясь не зацепиться о колючие заросли шиповника и малины. Темные угрюмые вязы, снулые осины и хмурые ели сменились веселыми солнечно-желтыми липами, березами, ивой. Проглянувшее сквозь пелену облаков солнышко, неслышно скользнув в подлесок искристыми зеленоватыми лучиками, вспыхнуло на белых стволах берез. Совсем как в России. Где-нибудь в Лен области или под Калугой. Вот только представить, что впереди не лохматый галльский парень в браках, а, скажем, свой брат – бородяга-турист, и точно такие же – позади, вместо Скорьки и парочки хмурых парней-воинов. Идут. Вот скоро закончится трудный маршрут, и все вернутся в лагерь, а там – холодный квасок, пиво, хоть захлебнись, весело булькающий в котелке гороховый пакетный супец да гречневая, щедро сдобренная тушенкою каша. Ну, и песня, конечно – кто-нибудь, прислонившись спиной к толстому стволу сосны, наверняка терзал бы видавшую виды гитару: «А в Сенегале, братцы, в Сенегале…»
Да-а… Хорошо в волшебной стране Сенегал. Баобабы-бабы-бабы… да еще и жена французского посла. По крайней мере именно так в песне поется.
– Господин… Пришли уже! Вон она, вилла.
Пришли? Радомир и не заметил.
– Вилла? Где?
– Во-он, за жимолостью.
Отведя рукой ветку, молодой человек осторожно выглянул, посмотрев в указываемую проводником сторону. Да, за кустами что-то такое белело. Далековато, правда – с километр, посередине большого луга, уже, конечно, основательно заросшего густым кустарником, однако низенькие кусточки – не лес, незаметно не подберешься.
– Слышишь, господин? – шепнул проводник.
Рад прислушался и действительно услыхал звонкие детские голоса, крики. Точно – ребятишки, Амбрионикс не соврал.
– Идем, – распорядился князь. – Иксай, со мной, вы двое – будьте начеку. Амбрионикс – ты останешься здесь. Подождешь.
– Как скажешь, господин, – опустив глаза, проводник поклонился. – Разреши только сбегать вон туда, за кусты… Ну, по важному делу…
– Беги, – Радомир отмахнулся и кивнул Иксаю. – Ну, пошли, парень.
– Князь. Может, ты все же пошлешь воинов?
– Вы знаете латынь?
– Мы бы кого-нибудь схватили и приволокли сюда!
– А какая разница, где разговаривать – здесь или там, на вилле? Ладно, идем молча.
Рад сейчас лукавил, ведь конечно же Иксай был абсолютно прав, вполне можно было захватить кого-нибудь из ребятишек, притащить, выспросить все. Можно было… Только хевдингу так не хотелось, а хотелось, наоборот, отвлечься от всего хотя бы на некоторое время, вновь ощутить себя не вождем, князем Радомиром, а Родионом Мироновым, обычным русским парнем, туристом…
Рад чувствовал – это придало бы ему новые силы, он давно устал уже так вот скитаться и теперь хотел хоть чуть-чуть отдохнуть.
– Не спеши, Иксай.