Справа от входа за столом спиной ко мне склонился над каким-то металлическим ящиком коротко стриженый тип в камуфляжной футболке. Он увлеченно в нем ковырялся и с энтузиазмом поглощал ветчину из пластиковой упаковки, да так, что за ушами трещало. Оголодал, видать.
Терпеть не переношу отвечать на глупые вопросы. Поэтому я просто всадил ему две пули в затылок, перебежал на цыпочках гостиную и остановился. В соседней комнате кто-то громко застонал, а потом заорал в голос.
Лаглинь все сделал очень грамотно. Он вывел за скобки сразу четверых, даже пятерых, потому что одного из американцев убил сразу, а второго зверски покалечил. Раненые, как известно, нуждаются в присмотре.
Последние двое, с которыми я разобрался, находились в комнате, соседней с гостиной. Один из них пытался оказать помощь второму, а тот орал как резаный. Еще бы ему этого не делать. У парня, как выяснилось, была пробита грудь. С такой раной он давно должен был переехать в страну вечного блаженства и бесплатного пепси, но все никак не умирал. Старый убийца знал, куда и как надо наносить удар.
Эти двое так увлеклись игрой в доктора Хауса, что не сразу обратили на меня внимание. Потом все-таки заметили и задергались. Один из них, тот самый Джекпот О. Мур, дантист, довольно-таки резво попытался уйти кувырком в сторону. Второй, не переставая орать, достал ствол и собрался стрелять. Но в этой партии я играл белыми, а потому успел завалить и того и другого.
Потом я пробежался по дому, но никого и ничего интересного не обнаружил, не считая мертвеца, отдыхавшего в пластиковом мешке, засунутом в кладовку. Я расстегнул молнию. Жуть! Как видно, китаец ткнул своим крохотным железным пальчиком прямо ему в глаз и достал аж до мозга. Молодец, Лаглинь!
Кстати, где он сам, охрана и тот самый мутный тип, из-за которого, собственно, и приключился весь этот сыр-бор? Санта-Барбара с беготней и стрельбой закончилась, самое время отыскать их.
Я вернулся на кухню, обошел металлический ящик и пнул его ногой. Он даже не шевельнулся. Я уперся руками и принялся, сопя от напряжения, толкать эту тяжесть. Между прочим, когда меня зазывали в разведку, то обещали достойную интеллигентную работу, а тут сплошь и рядом беготня, смертоубийства и неподъемные тяжести.
Наконец-то я сдвинул этот ящик, перевел дух, ухватился за кольцо, поднял крышку люка, ведущего в подвал, и сразу же отпрыгнул в сторону. Неизвестно, как там все сложилось. В нашей профессии, как известно, выживают исключительно осторожные и разумно трусливые особи. Вот и я хочу доскрипеть до глубокой старости, впасть в заслуженный маразм и утомлять окружающих байками о том, как в свое время по пять раз на дню спасал мир.
— Это вы, друг мой? — донеслось снизу. — Что-то долго.
— Как вы?
— Прекрасно, — бодро отозвался Лаглинь. — Присоединяйтесь, только захватите фонарь.
— Иду. — Я начал спускаться по скрипучим ступенькам.
— Рад снова вас видеть.
Да, надо признать, что выглядел Лаглинь, неважно. Бледное лицо, перевязанное плечо, кровь проступает сквозь бинты.
— А вы, помнится, уверяли, что вас только поцарапают, — сказал я и пробежался лучом по углам.
В дальнем правом кто-то копошился и тихонько всхлипывал.
— Издержки производства, — спокойно ответил он и предупредил: — Смотрите под ноги.
Надо сказать, вовремя. Еще немного и я обязательно споткнулся бы о тело. Здоровенный негритос с вырванной трахеей валялся в шаге от меня, раскинув длинные мускулистые ручищи.
— Жуть какая! — Я переступил через него и подошел ко второму персонажу, точно такому же чернокожему здоровяку с проломленным черепом.
Его, похоже, кто-то огрел по башке кувалдой, хотя откуда здесь ей взяться?! Прямо фильм ужасов.
Парни, очень похожие друг на дружку. Наверное, при жизни оба много занимались спортом и хорошо питались. Бодибилдинг, рестлинг, карате, американский футбол… да хоть стоклеточные шашки! Крохотный старикашка, раза в два легче каждого из них, ко всему прочему раненный, уделал их голыми руками. Точнее, одной. Теперь вот валяются в виде тушек с одинаковым выражением крайнего удивления и какой-то детской обиды на личиках.
Человек, сидящий в углу, громко икнул и заткнулся.
— Так, кто это здесь? — Я подошел поближе и направил луч прямо в мордочку, искаженную ужасом. — Добрый вечер, пан Костяшка. Как вы себя чувствуете?
Наш клиент что-то проблеял в ответ.
— Так и сидели все время в темноте? — спросил я, ухватил фальшивого словака за ухо и поднял на ноги.
Стоять он, сволочь, не желал, все норовил упасть.
— Нет, — ответил Лаглинь. — У этих парней были фонари, достаточно мощные, но я их разбил.
Ко всему прочему этот монстр еще и видит в темноте как кошка. А если он пожелает оставить меня здесь за компанию с этой сладкой парочкой? Ствол, если что, у меня за поясом сзади, достать недолго. Но я могу и не успеть управиться с таким шустрым партнером.
— А не пойти ли нам отсюда? — предложил великий гуманист господин Ой, как будто прочитав мои не самые приятные мысли. — Что-то мне здесь надоело.
— И то верно, — с облегчением проговорил я, схватил пана Добро слава в охапку и радостно заспешил прочь из подвала.
— Что-то вы неважно выглядите, — заметил Лаглинь.
Если вы слышите такое от человека с простреленным плечом, то это он так шутит. Либо вам самое время начинать поиски другого места работы с меньшей нагрузкой на нервную систему.
Когда мы поднялись из подвала, пленник окончательно скис. Он увидел субъекта, пострадавшего при встрече со мной. Тот спокойно лежал на столе. Голова его покоилась в каше из собственных мозгов. Наш клиент охнул и грохнулся на пол.
— Он ваш, — сказал китаец и поморщился.
— Как плечо? — осведомился я.
— Немного побаливает, — ответил он, угощаясь моей сигаретой. — Пусть вас это не волнует, работайте.
Я вздохнул, одной рукой ухватил тушку за шиворот, второй — за ремень и поволок прочь как паучок муху.
— Сколько у меня времени?
— К сожалению, очень немного.
— А как же вы?
— Мной сейчас займутся.
Кто бы сомневался. Можно подумать, я запросто поверил, что парни из китайской диаспоры, сопровождавшие нас, просто так взяли и ушли. Они наверняка сидят в кустах и ждут сигнала.
Стресс, как и любая другая болезнь, нуждается в лечении. Этим я и занялся, как только мы с клиентом остались вдвоем.
Для начала я отвесил этому умирающему лебедю несколько оплеух, а когда он слегка очухался, приступил к шоковой терапии. Она заключалась в том, что я набил ему морду, слегка попинал ногами, а потом уже взялся за дело всерьез.