Book.

Кто-то начинает свое утро с радио, кто-то — с зарядки или чашки чая или кофе. Мы с Бобом предпочитаем игры.

Когда мне пора просыпаться, Боб поднимается со своего места, подходит к моей кровати и смотрит на меня в упор. Немного погодя он начинает воспроизводить звук, напоминающий вибрацию телефона: «Брр, брр».

Если я продолжаю спать, Боб переходит к другому звуку, более заунывному и призывному: «Уаааа. Уаааа!»

Иногда он ставит передние лапы на краешек матраца, чтобы оказаться на уровне моих глаз. Затем он легонько касается меня мягкой лапкой.

«Не делай вид, что не замечаешь меня! — словно бы говорит он. — Я проснулся целую вечность назад и жутко проголодался. Где же мой завтрак?»

Если и это не помогает, Боб делает забавную мордочку, как у кота в сапогах из мультфильма «Шрек», и таращится на меня своими пронзительным зелеными глазами. Это невероятно мило, устоять попросту невозможно. Всегда улыбаюсь, когда он так делает. И конечно, это срабатывает, и я встаю.

В прикроватной тумбочке у меня всегда припасен пакетик любимых крекеров Боба. В зависимости от настроения я позволяю ему запрыгнуть на кровать, чтобы погладить его и дать лакомство. Когда нам хочется поиграть, я бросаю крекеры Бобу, а он очень забавно ловит их прямо в полете, как какой-нибудь крикетист или бейсболист. Он подпрыгивает и хватает печенье лапами, а пару раз даже изловчился и поймал его ртом. Потрясающее зрелище!

Иногда Боб развлекает себя сам. Одним жарким летним утром, например, он лежал, свернувшись в клубочек, в углу комнаты, в тени, и мирно дремал. Ну, по крайней мере, я так думал.

Внезапно он вскочил и метнулся на кровать. Спружинив, как с трамплина, он взлетел под потолок и довольно сильно хлопнул по стене лапами.

— Боб, ты чего? — ошарашенно спросил я.

Я опустил взгляд на покрывало и увидел лежащую на нем мокрицу. Боб неотрывно глядел на нее, явно собираясь проглотить.

— О, нет, не надо, дружище, — сказал я, так как знал, что мокрицы могут быть ядовитыми для котов, — ты же не знаешь, где она побывала.

Боб недовольно взглянул на меня. «Ну и зануда же ты», — словно сказал он.

Меня всегда восхищали скорость, сила и выносливость этого кота. Кто-то однажды предположил, что в родственниках у Боба была рысь или еще какая дикая кошка. Что ж, все может быть. Прошлое Боба всегда было и будет загадкой для меня. Я понятия не имел, сколько ему лет и что за жизнь была у него до встречи со мной. Похоже, чтобы узнать, откуда Боб или кто его родители, мне придется сделать ему ДНК-тест. Но мне, если честно, все равно. Боб есть Боб. И это все, что мне нужно знать.

Не только я полюбил Боба за его яркость и непредсказуемость.

К весне 2009 года, когда мы продавали «Big Issue» на нашем обычном месте возле станции «Энджел» уже около года, Боб успел обзавестись маленькой, но преданной группой почитателей.

Насколько мне известно, мы были единственной человеческо-кошачьей командой, продающей «Big Issue» в Лондоне. Да даже если и была где-то еще одна, я уверен, что кошачья ее половина не шла ни в какое сравнение с Бобом, когда дело доходило до привлечения прохожих и умения им понравиться.

В самом начале нашей с Бобом истории я был уличным музыкантом на Ковент-Гарден — играл на гитаре и пел, а Боб просто сидел рядом, напоминая маленькую статую Будды, и наблюдал за спешащими по своим делам людьми. Прохожие были совершенно очарованы им и всегда сбавляли темп, чтобы помахать ему или сказать что-нибудь приятное.

— Расскажите свою историю, — просили они. — Как вы нашли друг друга?

Я, конечно, рассказывал. Но этим все и ограничивалось.

Однако, с тех пор как мы начали продавать журналы «Big Issue», мы разучили пару новых трюков.

Боб обожал играть, так что я стал приносить с собой различные игрушки, с которыми он мог забавляться в течение дня. Его фаворитом была маленькая серая мышка, внутри которой когда-то находился мешочек с кошачьей мятой.

Мешочек с мятой давным-давно выпал и потерялся, а сама мышка порядком поизносилась, да и серой она больше не была, так как от грязи почти почернела. У Боба было много новых игрушек, однако старушка-мышь, как я ее называл, всегда была его любимицей.

Он таскал ее во рту, мотая из стороны в сторону. Иногда он раскручивал ее за хвост и отпускал, так что мышка отлетала на несколько футов. Тогда Боб набрасывался на нее и начинал все сначала. Он любил охотиться на настоящих мышей и, очевидно, имитировал это. Люди всегда останавливались посмотреть, когда он принимался играть с мышкой. Я не раз видел, как прохожие проводили десятки минут, наблюдая за Бобом.

Вскоре и я включился в игру. Поначалу мы с Бобом давали друг другу пять. Я протягивал Бобу руку, а он ударял по ней лапой. Мы просто-напросто повторяли то, что обычно делали дома, однако люди приходили от этого в восторг. Если бы я получал по фунту каждый раз, когда кто-нибудь — особенно женщины — останавливался возле нас и восклицал что-то вроде «О, как мило!» или «Это просто прелесть!», я бы уже давно разбогател.

Наши с Бобом игры стали для меня больше чем просто трюки, на забаву прохожим. Они помогали скоротать время, согреться в холодную погоду, да и просто поднимали настроение. Ну и конечно, они способствовали продаже журналов. Боб и тут мне помог.

Со временем мы разнообразили свой репертуар.

Боб обожал получать маленькие угощения. Например, я держал кошачий крекер в руке на высоте примерно трех футов, а Боб, встав на задние лапы, пытался дотянуться до него. Он обхватывал мое запястье обеими лапами, притягивал к себе, а затем одной лапой пытался вырвать крекер из моих пальцев.

Этот трюк имел успех. Вскоре мы решили его усовершенствовать. Когда Боб цеплялся за мое запястье лапами, он зажимал их крепко, как тиски, так что как-то раз я слегка поднял его над землей, и он повис на высоте нескольких дюймов. Мы стали повторять этот трюк и в дальнейшем. Боб висел на моей руке несколько секунд, после чего либо спрыгивал сам, либо я бережно опускал его обратно. Само собой, я всегда заботился о мягком приземлении Боба, иногда даже подкладывал ему рюкзак.

Чем чаще мы показывали трюки, тем больше людей собиралось вокруг нас. Многие из них были необычайно щедры, и это проявлялось не только в покупке «Big Issue».

C самого начала люди были невероятно добры к нам, давали Бобу крекеры и различные лакомства. Они даже стали дарить ему одежду, чаще всего связанную собственноручно. Теперь у Боба есть целая коллекция шарфов всех цветов, мне даже становится негде их хранить. Иногда меня даже ошеломляло то количество тепла, поддержки и любви, которое мы получали.