— Как же так? — показывая программку администратору, спросил внук.
— Мы, конечно, помним вашего дедушку, — пряча блудливые глаза, ответил тот, — но поймите и нас правильно. Жизнь не стоит на месте…
«Воистину надо бы подумать о душе, чтобы она не была глухонемой, цепной, легавой и окаянной, — выходя из здания театра на метель и ветер, подумал Иван, брезгливо вспоминая только что состоявшийся разговор. — Мертвые сраму не имут, нам его самим не хватает!..»
Протрещал будильник, сурово напоминая о необходимости подняться, пойти в ванную, побриться, почистить зубы, позавтракать, одеться и выйти из дома навстречу новому дню.
Тяжело вздохнув, Иван откинул одеяло и встал. Подошел к окну, отдернул занавеску — на стекле мутные капли дождя, торопливо пробегают под зонтами пешеходы, обходя многочисленные лужи на тротуарах. Черной сыростью блестит асфальт мостовой, поникли уже начинающие желтеть листья лип, и висит легкая дымка тумана между домами, навечно застывшими на другой стороне. Машины, дома, люди под зонтами — словно река в городе.
Может быть, так оно и есть: улицы — реки, а переулки — ручейки, площади — запруды или озера, и по всем ним течет нескончаемый поток, олицетворяя собой жизнь города, являясь одновременно и его кровью. Разве не люди дают городу жизнь? И от того, какие люди живут в этом городе и живут ли в них, в их душах драконы, зависит и сам город, его лицо и здоровье.
Как же хочется, чтобы каждый город на земле был здоров…