Ксения вдруг улыбнулась.

– Да что мы тут на пороге стоим. Я – хозяйка гостеприимная. Проходите в гостиную, я принесу кофе, у меня как раз и пицца греется. Не люблю есть в одиночестве. А потом, Сергей Александрович, вы с Ларкой проведете следственный эксперимент. Я тут у вас под рукой случайно оказалась. Сразу можно и очную ставку внести в протокол. Вперед, заре навстречу, товарищи в борьбе.

Сергей и расстроенная Лариса, которая уже сто раз пожалела, что заварила всю эту кашу, вошли в гостиную. Сели к столу.

– Еще ничего не произошло, – как-то туманно, не прямо обращаясь к ней, сказал Сергей. – Просто по настрою хозяйки дома сдается мне: произойти что-то может.

Ксения вскоре вошла с большим серебряным подносом, на котором стояли серебряный кофейник с дымящимся кофе, сливочник, сахарница, блюдо с разрезанной ароматной пиццей, чашки, тарелки, приборы. Она расставила все на столе, достала из буфета две пиалы с водой, широкий бокал с разноцветными салфетками.

– Такое впечатление, что вы кого-то ждали, – задумчиво произнес Сергей. – Не нас, нет?

– Размечтался. Подельников! Сходка соучастников на месте преступления. У-у-у! – протянула она руки к Ларисе. Та испуганно охнула. – Давайте не будем дурью мучиться. Это все здесь было! Поварихи оставили на утро в морозильной камере. Я разогрела, вскипятила. Пожалуйста. Жрать подано.

– Прекрасно. Значит, начинаем расслабляться. Потом за работу.

– У меня другой план. – Ксения стояла, вытянувшись, как на экзамене или на вынесении приговора. – То есть вы можете есть-пить, а я скажу речь. Потом вы скажете речь. Потом будем договариваться, может, вам и не придется работать. Короче, Сергей Александрович, мне уже давно понятно, что из ваших ловушек мне не выбраться. А вам всем, конечно, с самого начала понятно, что лучшего варианта, чем я, не найти на роль маньячки-убийцы. В моем доме убили моего любовника. Есть свидетель в комнате, где было три человека. Вот этот свидетель. Я обязуюсь написать явку с повинной. Я убила Нарцисса! Мотив – квартира, ревность, месть – по выбору. Меня устроит любой. В салоне, куда я хожу, где меня не любят, а просто терпят, убили Иру. Я! Признаюсь. И они все что-то вспомнят подозрительное, вам нужно их только подтолкнуть. Мотив – неприязненные отношения, ревность к владельцу, от которого она была беременной. Затем у салона убили Владимира и Елену. Я! Владимир мне отказал в близости. Елена считала просто грязью, а я этого терпеть не могу. Ну, что там еще я пропустила, во всем сознаюсь. То, что у вас давно висит по другим делам, тоже приму с удовольствием. Почему не помочь родному правосудию. Но с одним условием. Дайте мне немного времени. Родители Нарика написали отказ от наследства в мою пользу. На тот случай, если мне не удастся доказать гражданский брак. Добрые Иван и Полина Ивановы. Позвонили и сказали, что они в эту нашу Москву в жизни уже не доедут. Что у них, кроме меня, нет ни одного близкого человека, раз Нарик меня любил. Не знаю, какие тут есть ходы до вступления в наследство, но я, по крайней мере, могу написать доверенность проверенному человеку. И поручение – передарить квартиру мальчику-сироте Косте Ветрову, маму которого именно я убила в ДТП. Да, вот это на самом деле сделала я. Но вы уже, наверное, забыли про ребенка, что остался искалеченным сиротой. И все эти рыдающие, жалеющие тети-моти из салона тоже давно забыли. А ребенку нужно лечиться, учиться. Короче, я признаюсь и передам все документы человеку, который возьмет над Костей опекунство. Как подруга погибшей матери, к примеру. Может, я ее на самом деле знала. Один район. Но! Все это возможно сделать только до уголовки, как вы прекрасно понимаете. А потом – к вашим услугам. Говорю и понимаю, что это вилами на воде писано: доверенности, прочая фигня. Дайте мне полгода. Лучше семь месяцев… Я хочу увидеть, что за это время будет с мальчиком, проследить. Сама продам квартиру, положу деньги на его счет. Я этот счет даже в тюрьме смогу отследить. И там, слышала, есть интернет. Если кто-то позарится… В общем, я вас найду. Мне везде хорошо. Тюрьма, воля – вообще без разницы. Почему ты молчишь, Сережа? Давай я уеду. Я буду все делать быстро. А вы пока дело дорисуйте, получится просто и ясно. Как? Сереженька, дорогой ты мой сыщик, если бы я не призналась, вы бы никогда меня не нашли. Просто не искали бы.

– Сильный сценарий. Интересный вы человек, Ксения Арсеньевна Галецкая.

– Что?

Глава 7

Василия Никитина, мужа Лины-«Василины», задержали, когда он закрывал дверь небольшой студии, арендованной в центре, на тихой улочке. Он не произнес ни звука, мгновенно осунулся, бледное лицо позеленело, нос заострился.

– Пожалуйста, откройте дверь, – сказал Земцов. – Давайте войдем.

В большой прихожей, заваленной какими-то вещами, сумками, коробками, Слава показал удостоверение и объяснил:

– Никитин, вы оператор съемки и, стало быть, участник группового изнасилования несовершеннолетней девочки Кати Смирновой.

– А при чем тут отдел по расследованию убийств? – спросил Никитин.

– Есть преступления, вокруг которых все сигналит: ищите рядом. Групповые изнасилования из этого разряда. По показаниям вдовы убитого Владимира Ларионова вы подозреваетесь в его убийстве. Конфликт, сильно угрожающий вашей репутации. А еще больше бизнесу вашей жены. Да и вашему. Этой любопытной студии. Мы не исключаем, что найдем здесь много интересного. Я это уже вижу.

Слава раздвинул кучу барахла на полу и поднял детский ботинок.

– Я не убивал этого козла, – зло сказал Никитин.

– Охотно верю. Но в той квартире, где вы снимали изнасилование и, возможно, до этого принимали участие, были ваши соучастники. Как минимум четыре человека. И несовершеннолетняя наводчица. Личности всех мы установили, молодые люди все совершеннолетние, сейчас все в розыске. Так что давайте приступим. Со мной – программисты, ознакомимся с вашим творчеством в компьютере. Если желаете – можете помочь, нет – они справятся.

– Не желаю.

Он плюхнулся в кресло. Когда все занялись делом, обратился к заместителю Земцова – Кириллу:

– Можно, я воды попью?

– Конечно. Сейчас принесу. Все для клиента.

Он вошел в немытую и тоже заваленную бог знает чем кухню, нашел относительно чистый стакан, набрал воды из-под крана, принес. Встретил вовсе не благодарный взгляд, сочувственно смотрел, как трясутся руки у Васи, как капли воды стекают по его подбородку.

– Доза нужна? Отвыкай, старик. Мы будем просить суд – оставить тебя под арестом. Социально опасный ты типчик. А по улицам люди ходят, дети.

* * *

У ворот клиники доктора Масленникова остановилось такси. Из него вышли Вера и Андрей. Он расплатился, достал с заднего сиденья две сумки, взял их в одну руку, другой крепко сжал локоть Веры.

– Ты меня держишь или за меня держишься? – улыбнулась она.

– За тебя, конечно, – серьезно ответил он.