Идя по улице, он решил поднять настроение удовольствием, которое позволял себе очень редко: зашел в паб и заказал пинту горького пива. Опершись о стойку, Бенхакер поглядел по сторонам. Обратил внимание на барменшу. Около сорока, выглядит неплохо, но совсем не о такой женщине он мечтал. Среди посетителей же с большим перевесом преобладали мужчины, в основном одетые в слишком теплые для такой погоды костюмы.
Пинту свою Бенхакер смаковал медленно и, слегка захмелев, покинул паб. Дойдя до станции метро «Кэннон-стрит», спустился по ступенькам, купил билет и остановился на платформе. Напротив него висела реклама. На картинке была изображена длинная, стройная нога, весьма соблазнительно обтянутая чулком «Притти Полли». «Девушки для разборчивых господ», – гласил слоган. Скорей уж наоборот, для неразборчивых, подумал Бенхакер.
Сунув руки в карманы, он принялся вглядываться в темноту туннеля. Поезда было не видно. Рядом стояла молодая полная негритянка с пакетом в руке и двое пьяных футбольных фанатов в футболках, ожесточенно споривших, кто из игроков в команде лучше. Скорее бы обратно в Израиль, в свой кибуц, где живут многочисленные родные и близкие! Бенхакер устал от шпионской жизни, из-за которой приходилось от столького отказываться! Конечно, кто-то должен исполнять и эту работу, но кто сказал, что этим кем-то обязательно должен быть именно Бенхакер? Вынужденный покинуть Израиль из-за ответственного задания, он соскучился по всему – ветрам, зною, палящему солнцу, пышным зеленым полям, запаху фруктов. Вот бы возделывать землю, трудиться на полях, а не торчать на вонючей, плохо убранной платформе!
Наконец подъехал поезд. Двери открылись. Бенхакер зашел внутрь и сел. Двери закрылись снова. Он окинул взглядом вагон. Всего здесь ехало десять пассажиров. Они сидели молча, уставившись прямо перед собой. Вид у всех был то ли усталый, то ли скучающий. Бенхакер поглядел на них свысока. Еще бы, он важный, большой человек, а они никто. Ему поручали убивать людей ради своей страны. А что могли поручить этим людям? По дороге с работы купить на ужин курицу в магазине «Колонел Сандерс»?
Тут Бенхакер вдруг смутился, и на него нахлынуло чувство вины. Всего два дня назад он убил человека и с тех пор совсем об этом не думал. А когда убивал, даже ощутил некоторое удовлетворение. Когда же он, Бенхакер, успел превратиться в человека, которому ничего не стоит расправиться с кем угодно, а потом преспокойно выкинуть мысли об этом инциденте из головы? Возможно, при его роде занятий это нормальное явление, а может, дело в том, что за пять лет службы в Англии Бенхакер утратил важную часть себя. Он воровато огляделся по сторонам, проверяя, не пялится ли на него кто-то. Убедившись, что нет, закрыл глаза и, едва шевеля губами, начал произносить молитву, которую завершил просьбой: «Боже, наставь меня на верный путь. Аминь». Потом открыл глаза. Бенхакер сразу развеселился, приободрился и осмелел. Как удачно он спихнул всю ответственность на Бога! Теперь, когда попросил Бога направлять его, в случае чего всю вину тоже можно свалить на него.
Бенхакер вышел на станции «Эрлс-Корт». Ему предстояло много работы, поэтому решил пройтись, чтобы голова прояснилась. Сегодня вечером надо расслабиться, отдохнуть. Бенхакер стал решать, чем лучше заняться – почитать книгу или посмотреть фильм. Но возвращаться в свою одинокую квартиру не хотелось. Не было настроения. От чего бы Бенхакер сейчас не отказался, так это от хорошего секса. Но где прикажете искать шлюху в Эрлс-Корт? А знакомых шлюх у Бенхакера было всего две. Обе официально являлись сотрудницами израильского посольства и время от времени привлекались к делу, когда нужно было кого-то шантажировать. Но дело шло к тому, что этих дам вот-вот должны были отправить в отставку. Одной стукнуло тридцать шесть, другой тридцать девять. У первой было трое детей, у второй пятеро. Поэтому выдать их за юных наивных горничных, которых предполагаемая жертва шантажа якобы соблазняет и совращает, становилось все труднее.
Но домой идти все равно не хотелось, поэтому Бенхакер рассудил: почему бы не взяться за работу? От станции «Эрлс-Корт» направился в сторону Рэдклифф-сквер. Вернувшись в офис «Эйзенбар-Голдшмидт», переоделся в повседневную одежду и, рассудив, что выглядит достаточно неприметно, отправился искать дом Рока. Когда проник в здание «Глобалэкс», сфотографировал адреса всех сотрудников и сразу обратил внимание на то, что они с Роком не только работают примерно в сорока ярдах друг от друга, но и живут совсем рядом.
Бенхакер окинул взглядом площадь, высматривая «порше», но машины было нигде не видно. Потом, не останавливаясь, прошел мимо нужного дома номер 34. Обогнул здание. Летом в восемь вечера еще светло – во всяком случае, достаточно светло, чтобы узнать знакомое лицо. Бенхакер рассудил, что человек такого склада, как Рок, в пятницу вечером либо где-нибудь веселится, либо уезжает на выходные. Поэтому он почти не сомневался, что не застанет хозяина дома. К тому же Бенхакеру понадобится всего несколько минут.
Он нажал на кнопку звонка и стал ждать. Через несколько минут позвонил еще раз. Варианта два – или никого нет дома, или сломался звонок. С помощью пластиковой карты в кармане Бенхакер с легкостью открыл дверь подъезда и зашел внутрь. Подъезд этот был самый обычный и ничем не отличался от других – светлый линолеум, на полу валяются рекламные листовки. Служба доставки пиццы, предложение вступить в ряды какой-то секты… Вперемешку с рекламой лежали письма для жильцов. Бенхакер принялся читать имена адресатов. Один конверт для мисс А. Муссабакиас, два для Ф. А. Уотлинга (на конверте указано «франко-перевозчик») и еще один для леди Ровены Мелчент-Хенти. Наличие среди жильцов титулованной особы определенно добавляло дому статуса, отметил Бенхакер. Конечно, он про эту даму слышал в первый раз, но в его собственном доме даже захудалых аристократов не водилось. Разве что любитель карри, которого Бенхакеру все никак не удавалось повстречать, окажется графом. Нет, это вряд ли.
Если у Рока в квартире и были ценности, то охранял он их плохо. Замок на его двери мог бы взломать даже трехлетний ребенок. Бенхакер тихо прикрыл ее за собой и внимательно осмотрелся. Сразу от двери начиналась просторная гостиная, она же столовая. На полу мохнатый белый ковер. Между повернутыми друг к другу белыми велюровыми диванами стоял столик из мрамора, на вид очень тяжелый. Возле окна еще один столик, тоже с мраморной столешницей и черными лакированными ножками, и стул в том же стиле. Обеденный стол изготовлен из затемненного стекла, вокруг восемь стульев с гнутыми ножками, обтянутых белым велюром. Единственными цветными предметами в интерьере были несколько ярких полотен кубистов – судя по виду, оригиналы. По коридору Бенхакер прошел в просторную спальню. Кровать была низкой и очень широкой. Чего только не было встроено в изголовье и стоявшие по бокам одинаковые тумбочки – стереодинамики, лампочки, целые ряды кнопок… Последние, скорее всего, представляли собой что-то вроде пульта для телевизионного экрана, размещенного в изножье кровати. Постель оставили незастланной, белье валялось скомканным. Сбоку с нее свешивался даже меховой коврик. Похоже, тут кто-то хорошо покувыркался, и Бенхакер даже догадывался, кто именно. Стоило увидеть на одной из тумбочек фотографию Аманды, как внутри снова все оборвалось. Затем Бенхакер заметил на полу у стены большой рулон полиэтилена. Принялся гадать, зачем он мог понадобиться Року в спальне, но в голову ничего не пришло. Затем приблизился к телефону, достал из кармана жучок, и вдруг в замке звякнул ключ. От двери донеслись голоса.