Проклятье! Ладно. Я должен был об этом подумать.
Вдохновлённая донельзя, она попыталась повторить удар, но на этот раз кинжалом. Я вовремя заметил это и, схватив её за запястье, с силой дёрнул на себя. Пролетев мимо, она упала, но тут же, перекатившись, вскочила на ноги. Все действия выглядели настолько слаженными и естественными, что были больше похожи на рефлексы. Неудивительно. Любой, кто прожил всю сознательную жизнь на Обратной стороне, вынужден так или иначе приспосабливаться к в прямом смысле убийственным условиям. Значит, чтобы одолеть её, нужно было создать такие условия, которых здесь ещё не видели.
Я вытянул руку в сторону приготовившейся атаковать женщины. Не успела она сообразить, что к чему, как мост под её ногами взорвался облаком мелких камней, шрапнелью полетевших во все стороны. В последний момент она успела отскочить – и едва не попала в новую дыру. Я методично разрушал мост, с почти садистским спокойствием наблюдая, как женщина пытается уклониться от насылаемого раз за разом заклинания. Несколько раз она собиралась просто убежать, но дыры, появлявшиеся прямо перед ней, заставляли её развернуться и остаться в старательно подготавливаемой ловушке.
– Тебе лучше двигаться, – подначивал я. – Попадёшь под заклинание, и твои внутренние органы превратятся в кашу.
Она хотела что-то крикнуть в ответ, и это её отвлекло. В глазах моей уже не противницы, а жертвы промелькнул настоящий ужас, когда земля ушла из-под её ног.
Я медленно опустил руку и сухо констатировал:
– Вот и всё.
Подойдя к пролому, я посмотрел на женщину, несколько минут назад всерьёз собиравшуюся меня убить. Слегка оглушённая, она повисла над мутной, почти чёрной водой, едва держась за край бетонной плиты, и тяжело дышала. Её сильные, но стройные руки были покрыты грязью и мелкими ссадинами, оставшимися от ударов камней. Вытащив её наверх, я достал кусок нейлоновой верёвки и быстро связал ей руки.
– Что ты делаешь? – вяло спросила она, слегка оглушённая после почти прямого попадания заклинанием.
Подобрав обронённый кинжал, я вернулся к женщине и связал ей ноги.
А затем наклонился к ней и принюхался.
– Ты… ты что делаешь?! – воскликнула она, отодвигаясь подальше. – Ты меня зачем нюхаешь?
– Вот уж не думал, – пробормотал я, – что кто-то вроде тебя будет душиться такими дорогими духами.
– Убери от меня лапы, извращенец! – взвизгнула женщина, попытавшись лягнуть меня связанными ногами.
Не обращая внимания на крики и проклятия, я взвалил её на плечо и медленно двинулся к назначенному месту.
Время поджимало.
Но, вообще-то, я не мстительный.
Никогда не задумывался, как это тяжело – тащить кого-то на плечах. Особенно если этот «кто-то» брыкается, колотит кулаками по спине и пытается укусить за бок.
– Прекрати дёргаться, – проворчал я на ходу. – Не рви мне куртку, третьей у меня нет. И не делай вид, будто не слышишь! Знаешь, как это бесит?
– Ты чё удумал, скот? – раздалось у меня из-за спины. – Куда меня тащишь?
– А что непонятного? Принесу в логово, четвертую, разложу в банки и засолю на зиму.
– Только попробуй!
– Конечно, попробую сначала. Зачем наугад-то солить? Отравлюсь ещё… – я разразился смехом, не свойственным психически здоровым людям.
– Да хоть бы ты сдох! – огрызнулась женщина, умудрившись ткнуть своей коленкой мне в рёбра. – Мне твоё плечо в живот давит.
– Не мой живот – не мои проблемы.
В ответ она прорычала что-то нечленораздельное и ненадолго затихла.
– Почему не сбежала? – спросил я, в очередной раз останавливаясь перевести дыхание.
– Что?
– Почему не отпустила руки там, на мосту? Выплыла б на берег, и дело с концом.
Мне это, действительно, было непонятно. Прыгать за ней в воду я бы всё равно не стал. Слишком уж велик риск посеять в мутной воде драгоценный амулет и остаться без волшебства. Мне пришлось бы искать безопасный спуск к берегу и потерять минуты три как минимум. При способностях этой женщины за три минуты можно убежать достаточно далеко. Но она почему-то предпочла быть пойманной.
– Что я, дура совсем, по-твоему? Я же не знаю, есть ли там дно, – ответила моя пленница усталым голосом.
– Дно? – удивился я. – Возьму на заметку.
– Ты в пещере живёшь, что ли, скот? Всем известно, что в реках не везде есть дно.
– Ты не поверишь!..
Она начисто проигнорировала меня:
– …а там, где есть, можно попасться речным жителям.
– Это какой-то подвид русалок?
– Речные жители – это речные жители. Они затягивают людей на дно и…
– Точно, русалки.
Она снова пихнула меня коленом в рёбра и презрительно фыркнула:
– Откуда ты такой, вообще, взялся?! Чёрт! Надо было сказать, что там горы золота.
– Зачем?
– Ты бросил бы меня и побежал нырять.
– Не побежал бы.
Из-за спины донеслось отчетливое «хм».
– Серьёзно. Понятия не имею, чего люди видят в золоте. Это всего лишь металл другого цвета. Почему-то этого им достаточно, чтобы грызть друг другу глотки. Им вообще немного нужно, чтобы пристукнуть ближнего.
Немного помолчав, она… даже не сказала – скорее, проинформировала:
– У тебя дырка на спине.
– Спасибо, что напомнила. При первой возможности куплю новую.
– А почему не сделаешь сам?
– Стать похожим на тебя? – проворчал я. – Нет уж, спасибо. Я бы тоже хотел спросить, почему ты носишь лохмотья, а не нормальную одежду.
Она глубоко вздохнула, я почувствовал это плечом.
– Не могу. Пока зависима от того, кто меня приютил…
– Зависима? Значит, хозяин должен подарить тебе носок?
– Заткнись! – рявкнула женщина, в очередной раз наподдав коленом. – То, что я так выгляжу, не значит, что я не умею читать.
– Мне казалось, что все «потеряшки» должны быть как минимум неграмотны.
– Катись к чёрту, придурок! Меня обменяли, а это не то же самое!
– Разница лишь в том, прокляли тебя родители или нет, верно? – заключил я. – Кто-то или что-то забрало тебя (возможно даже, просто ради шутки), оставив родителям бревно или типа того. Никто о тебе не помнит и никому ты не нужна.
Она вздрогнула.
– Не смей. Так. Говорить. Ты ничуть не лучше.
– Правда? Рассказать семейную легенду, как мой сербский прапрапрадед пошёл на службу к Александру Второму? Видишь, я знаю свою родословную.