Book.

– Сейчас, сейчас! Мир, сделай пока обеим красавицам обезболивающие уколы, а то мы их не довезем.

Он покопался в аптечке.

– Вот это! – Мерлин выбрал две ампулы.

Мирослав вколол потерявшим сознание девушкам какое-то лекарство и посмотрел на Мерлина.

– Ты готов перенестись во времени и в пространстве? – спросил Мерлин. – Или останешься на «Мурене»?

– Не спрашивай! – махнул рукой юноша. – Давай быстрее – их спасать надо.

– Тогда в путь!

Палубу «Мурены» озарило ярким синим светом, и Мирослав непроизвольно закрыл глаза. Его несколько раз будто перевернуло. Вскоре синее сияние прекратилось, и Мирослав удивленно огляделся. Что-то знакомое было в том месте, где они находились.

– Да ведь мы в Зеленце! – дошло до Мирослава. – То же озеро Щало, тот же Дом старейшин.

Больше он ничего не узнавал. Постройки вокруг озера были другие, а совсем близко к озеру подступал лес. Мир удивленно посмотрел на Мерлина.

– Мы в прошлом. Сейчас узнаем, не промахнулся ли я в спешке. Ведь мне пришлось делать все очень быстро. Прасковья! – громко позвал Мерлин.

Из дома вышла красивая рыжеволосая девушка.

– Неужели это Прасковья?! – Мирослав удивленно взглянул на Мерлина.

– Только в молодости. В спешке трудно угадать со временем, – поморщился Мерлин. – Чуть перелетели. Лет так на семь-восемь. Она меня еще не знает!

Мирослав и сам уже сообразил, что они оказались в далеком прошлом.

– Прасковья, помоги, пожалуйста. Это Варвара – твоя дальняя родственница, а это Несмеяна – родственница Мараны.

Но Прасковье ничего не нужно было объяснять. Та сразу поняла: надо спасать девушек.

– Потом разберемся! Так. Эту в баню понесем, хорошо, как раз только что натопила, – показала Прасковья на Варвару. – А эту быстрей в землю зарывайте. Вон в сарае лопаты.

Мерлин и Мирослав переглянулись.

– Вы не видите, ее молнией ударило – все тело почернело. Надо чтобы из нее весь заряд вышел. А я пока подготовлю для нее люльку с лекарством и зыбучим песком, – сказала Прасковья.

Мирослав и Мерлин схватили лопаты и закидали Несмеяну землей. Прасковья бросилась в избу и вскоре выбежала в обществе двух кикимор. Те тащили корзинку с мазями.

– Минут через десять аккуратно откопайте девушку и уложите в люльку с зыбучим песком. Добавьте летун-травы, календулы, мяты, чтобы крепко уснула. Пока все! Действуйте! – сказала Прасковья кикиморам. Затем она обратилась к Мерлину. – Помоги ей, – кивнула она на Несмеяну. – Постарайся усыпить девушку, чтобы она боли не чувствовала. Сможешь?

Мерлин кивнул. Из домов к месту событий начали собираться бабки.

– Тебе помочь, Прасковья? – испуганно, но с участием спрашивали они.

– Прочь отсюда, мокрые курицы. Вас сюда никто не звал. Убирайтесь, а не то всех в пух и перья превращу.

У Несмеяны обгорела большая часть тела. Через десять минут кикиморы тонкими беличьими хвостами стряхнули с нее землю и положили девушку в деревянное корыто. Вокруг девушки забулькал песок с серебристыми пузырьками летун-травы. Мерлин принялся водить руками и нашептывать. И вскоре Несмеяна крепко уснула, хотя и стонала во сне – боль была невыносимая.

– Теперь этой займемся, – сказала Прасковья Мирославу. – Понесем ее в баню.

Они положили девушку на носилки и направились к озеру. Прасковья что-то нашептывала по дороге. В бане Варвару уложили на полок. Перед Мирославом прямо в воздухе появились ножницы.

– Режь! – скомандовала Прасковья. – Все равно это уже не одежда, а тряпки.

Мир вздохнул:

– Что скажет Варвара, когда узнает, что я видел ее обнаженной?!

– Спасибо скажет! – рассмеялась Прасковья. – Смой пока запекшуюся кровь и грязь.

Когда вся одежда была срезана, он взглянул на подругу и ужаснулся. Тело девушки было все в ранах и кровоподтеках.

– Пять ребер сломано и рука в двух местах, – сказала после осмотра Прасковья. – Не волнуйся! Вылечим быстро – сам не поверишь. Все будет в порядке у твоей подруги. А теперь помогай! Я буду подавать мази, а ты тело своей красавицы погуще мазями натирай.

Прямо в воздухе перед Мирославом стали появляться баночки с различными мазями. Все они приятно пахли: какая медом, какая цветами, некоторые молоком.

– Этой мазью смажь ступни и кисти рук. Этой – нужно все тело покрыть. Этой – раны и ссадины, – командовала Прасковья. – Ну, пожалуй, и все. Теперь давай ее перебинтуем.

Прасковья взмахнула руками, и тело Варвары поднялось в воздух. Прасковья умело перебинтовала девушку и хлопнула в ладоши. Рядом с Варварой появились носилки. Прасковья мягко переместила ее на них и снова хлопнула в ладоши. Носилки сами плавно понесли девушку в дом.

– Теперь раздевайся и сам мойся. Весь грязный. Сколько вы не мылись?

– Почти месяц.

– Тебя попарить надо. Чего мнешься?

– У нас в Харчевне принято мыться по отдельности: сначала мужчины, потом женщины.

– Где у вас? В Харчевне? Это деревушка за болотом? Кошмар какой. Что за дикие нравы! – засмеялась Прасковья. – Банник! Пару поддай и помой их, а то меня харчевнинские стесняются. И отмой этого грязнулю как следует. После бани приходите в дом.

На каменке послышалось шипение, и всю баню заволокло паром.

– Одежду в таз кидай – русалки-прачки постирают. В предбаннике новую одежду найдешь. Ладно уж, мойся спокойно. Я пошла к Несмеяне.

Мирослав разделся и лег на полок. Только сейчас он понял, как устал. Чьи-то заботливые руки принялись тереть Мирослава мягкой мочалкой, а затем по его телу заходил душистый березовый веник. В предбаннике Мирослава ждала довольно странная, но удобная одежда – широкие брюки с кушаком и льняная рубашка.

– За девушек не волнуйтесь, – сказала Прасковья, когда намытые путешественники вернулись в дом. – С ними все будет хорошо. Не скоро, но поправятся. Проходите, располагайтесь. Сейчас ужин подам. А пока рассказывайте, кто вы такие? Почему ко мне прибыли?

Мирослав открыл было рот, но не знал, с чего начать.

– Кто это мой родственник, если я вас первый раз в жизни вижу и никого не знаю? – накинулась Прасковья на Мерлина и Мирослава. – Почему вы так одеты? И самое главное, почему у Варвары точно такое же колечко, как у меня? Откуда она его взяла? Колечко-то – волшебное.