Book.

– Правда твоя. Теперь никогда уже не увидят. Нет больше на свете Бел-Горюч камня. Сгинул он – в песок превратился! Только несколько детей от него осталось. На Ладоге я один. Правда, я намного старше этого озера.

– Странно! – удивилась Варвара. – Ты же лежишь на одном из ладожских островов. Как же ты можешь быть старше Ладожского озера?

– Но это действительно так! Ведь дед мой был огромной гранитной скалой. Защищал он с севера остров Буян. А затем скрылся остров Буян под водой. Страшный ледник во всем виноват. Раньше мореходы – варяги, славяне, греки – частенько мимо острова Буяна проплывали и у розовой скалы останавливались. Вода в том месте буквально кипела. Основание скалы находилось в воде. Не любил мой предок холодную воду северного моря и умел силу волн обращать в тепло. Был Бел-Горюч камень всем камням отец. Долго боролись вражьи силы с моим дедом. Бури страшные насылали, молнии в скалу бросали, все расколоть пытались. На скале от молний оставались у него раны кровавые. Но по утрам, едва солнце вставало из-за горизонта, с первым лучом появлялась на скале красная девица Зоря и зашивала его раны золотой иглой.

Мой прадед для корабельщиков был маяком. Сколько кораблей спас среди бури и мглы Бел-Горюч камень! Благодаря ему они могли легко ориентироваться в океане. От камня по ночам исходило пламя, но не обычное, а окрашенное в розовый цвет. Примерно так окрашивают облака яркие лучи весеннего солнца.

Даже зимой на острове Буяне цвели цветы и зеленели деревья. От тепла, хранимого в недрах острова, земля давала три урожая в год. Яблоки были, виноград. В лесу грибы, орехи. Часто усталые и голодные моряки заходили в уютную бухту острова Буян и отдыхали несколько дней. Собирали целебные травы, брали, сколько им было нужно, не жадничали. Бел-Горюч камень этого не любил.

Северные волшебники давно зуб точили на Бел-Горюч камень, но ничего с ним сделать не могли. Тогда они собрались все вместе и с севера столкнули мощный ледник. Стал он наползать на остров Буян. Долго боролся Бел-Горюч камень с ледником, но силы были неравные. Ледник был высотой в несколько километров и наполз на остров Буян.

Покрыло остров Буян многокилометровым слоем льда. И раскололся Бел-Горюч камень на части. Из одной великой скалы появилось множество малых деток-валунов и камней. Хотя я себя маленьким не считаю! – гордо заметил Алатырь. – В то время на Земле начался долгий ледниковый период. Ледник двинулся на юг и покрыл огромные пространства, захватил пол-Европы и весь север Руси вплоть до Валдая. Поэтому ученые его так и называют – Валдайским.

Сюда меня и моих братьев от острова Буяна ледник притащил почти тридцать тысяч лет назад. Долгие тысячелетия я лежал в километровой толще льда и ничего, кроме замерзшей воды вокруг себя, не видел. Наконец ледниковый период закончился, и я оттаял. С тех пор лежу на этом острове. Веду летопись Ладоги со дня ее появления. Все вижу, все слышу и навеки запоминаю до мельчайших подробностей.

– Неужели здесь был ледник? – удивилась девушка и взглянула на своего друга.

Мирослав в подтверждение слов Алатырь-камня кивнул.

– За эти тысячелетия Ладога и все вокруг нее изменилось, – продолжал Алатырь.

– А я думала, что с озерами ничего произойти не может. Разве что за миллионы лет, – удивилась Варвара. – Неужели в нашем краю все менялось так быстро?

– Человек думает, что реки и озера существуют вечно: люди живут и старятся, а реки все так же монотонно текут в своих берегах, и так же убаюкивающе плещут озера. Но это обманчивое впечатление: каждая река и озеро рождаются и умирают, хотя и живут долго – десятки тысяч лет. И Ладога была совсем другой. Когда ледник растаял, огромные площади оказались покрытыми водой. Раньше здесь было море. Ладога соединялась не только с Онежским и Чудским озерами, но и с Балтийским морем и с Северным Ледовитым океаном. И называлась она тогда по-другому – Нево. Здесь даже гренландские киты плавали и частенько окатывали меня брызгами от ударов своих хвостов. Как сейчас помню, белые медведи отдыхали рядом со мной. Земля потихоньку поднималась и через тысячу лет Ладога стала озером. Но по-прежнему соединялась с морями. Великие реки втекали и вытекали из озера. Одна огромная река текла до Северного Ледовитого океана. Другая соединяла озеро с Балтийским морем.

– Разве это не Нева была? – спросил Мирослав.

– Нет. Неве до того мощного потока далеко. Та река была шириной в десятки километров. Поэтому древние люди считали Карелию островом. И это на самом деле так и было. Древняя Вуокса тогда не в Ладогу впадала, а как раз в этот поток.

Затем климат снова изменился. Несколько лет были невероятно дождливыми, и Ладога становилась все полноводнее. Вода в переполнившемся озере долго искала себе выход – металась во время бурь в разные стороны и наконец вышла из берегов.

Это был конец света! Огромные массы воды устремились в юго-западном направлении в Балтику через водораздел рек Тосна и Мга. Все живое смыло волной высотой в сотню метров. Вековые деревья вырывало с корнем. Ничего не осталось на огромном пространстве. Все племена, все животные исчезли. Эта крупнейшая природная катастрофа случилась примерно три тысячи лет назад.

– Какой ужас! – воскликнула Варвара.

– Несколько дней продолжался потоп. Потом уровень воды в Ладоге упал больше, чем на двадцать метров. Особенно поменялись западные заливы и берега озера. После этого она превратилась в почти современную Ладогу. В месте мощного водного прорыва образовалась река Нева.

– А сейчас Ладоге ничего не грозит? – тревожно спросила девушка.

– Сейчас все пришло в равновесие. Многочисленные финские реки наполняют ее водой. Большинство рек текут с северо-запада. Больше всего воды в Ладогу поступает из Вуоксы. Из Свири с Волховом на юге, конечно, тоже. А постоянный уровень поддерживает полноводная Нева. Она удаляет из озера всю лишнюю воду, поэтому новое большое наводнение пока не грозит.

Поднявшееся солнце пригрело камень, и тот замолчал, словно уснув.

– Пойдем, – предложил Мирослав. – Вечером сюда еще заглянем. Я думаю, мы сегодня никуда не сможем отправиться. По-прежнему стоит полный штиль.

Вечером ребята снова вернулись на поляну к Алатырь-камню. Они удобно расположились перед ним и разожгли на поляне костер.

Алатырь заговорил:

– Люблю я смотреть на костер. Как сейчас помню, первый костер здесь зажгли древние люди тысячи три лет до нашей эры.

– А кто это был? Финны или славяне? – спросил Мирослав.

– И те и другие, – ответил камень. – Много разных народов на этом озере выросло: и славяне, и финны, и карелы, и шведы. Иногда народы жили дружно, иногда воевали. Мне повезло, что я попал на это озеро. Благодаря этому я знаю несколько языков. Я могу одновременно разговаривать и на русском, и на финском, и на шведском языках. Более того, мои собеседники через меня также друг друга могут понять.