– Мы же работаем под водой на кислороде, чтобы не выдавать своего местопребывания врагу воздушными пузырями. Если плыть под водой с перепонками, то неважно, какая глубина под тобой, десять метров или десять километров! Поэтому при работе с перепонками открываются блестящие перспективы, – привел убойный довод Федоров, снова принимаясь за рыбу.
– Ты, скорее всего, прав, лейтенант! А теперь давай отдохнем. Очень я что-то сегодня устал от нервотрепки! – заявил Соколов, укладываясь на койку.
Проснулся Федоров от изменения гула моторов торпедного катера.
Федорова война приучила спать при любой представившейся возможности. Неизвестно, когда придется поспать еще в следующий раз.
Выглянув в иллюминатор, Федоров обнаружил по правому борту гористый островок, сильно поросший лесом.
«Все правильно. Командир катера хочет переночевать на берегу, а с рассветом снова отправиться в путь! Зачем лишний раз рисковать ночным походом?» – мысленно утвердил план командира катера Федоров, энергично делая разминочные движения.
Катер снова изменил курс и сбросил ход до малого.
Снова поворот влево, потом вправо и еще раз налево.
– Пошли наверх! – приказал кап-два, вставая с койки.
Катер ушел влево, и двигатель перестал работать.
Наверху загремел металл, и в воду плюхнулся якорь.
В дверь снова постучали.
– Войдите! – пригласил Соколов, снова усаживаясь за стол.
Вошел Звягинцев и с порога объявил:
– Через тридцать минут на берегу сварят уху и накроют стол!
– Тогда пока я вам расскажу одну очень интересную и поучительную историю из жизни американских бандитов, – неожиданно предложил Соколов, усаживаясь за стол.
– Джаст момент! [49] – попросил Звягинцев и, выглянув в коридор, крикнул: – Вахтенный! Чайник чая и леденцов!
Жестом предложив Звягинцеву сесть, Соколов начал рассказывать:
– После Первой мировой войны в Америку хлынула толпа русских эмигрантов и не всегда добропорядочных граждан. В Америку поехало много бандитов из еврейских местечек России, Белоруссии, Украины, Литвы и Польши. Ребята были молодыми, дерзкими и жадными до денег. Эмигранты были уверены, что Америка открывает широкую и прямую дорогу к богатству. И эмигранты, а тем более бандиты, хотели достичь богатства быстро и любыми путями. Но все выходцы из России, Белоруссии, Украины, Литвы и Польши верили в Бога. Возникает резонный вопрос, о котором спорят попы: «Может ли бандит быть верующим человеком?»
Раздался стук в дверь, и Звягинцев на правах хозяина катера рявкнул:
– Ну!
Вошел матрос и принес чайник, круглую железную коробочку с леденцами, о чем говорила красочная этикетка с россыпью прозрачных конфет, и две плитки московского шоколада.
– Свободен! – коротко бросил Звягинцев, разливая черный чай по кружкам.
– Наша страна отошла от любой веры в Бога. У нас церковь отделена от государства, как и мечети, костелы и храмы Будды, – распинался кап-два, сейчас похожий на замполита какого-нибудь заштатного гарнизона.
«С чего это Соколов нам читает политграмоту? Хорошо хоть в нашей группе нет замполита! Если полковник НКВД в поезде говорил правду и нас включили в группу, сопровождающую отряд судов, то я попаду за границу! Интересно, как там живут люди? Но надо в первую очередь посмотреть резиновые ножные перепонки и маски на лицо», – на минуту отвлекся Федоров, мечтательно улыбаясь.
– Я, Федоров, для кого распинаюсь? – дернул за рукав тельника кап-два.
– Виноват! Исправлюсь! Больше не повторится! – совершенно автоматически выдал Федоров, отметив ироническую ухмылку на лице Звягинцева.
Но едва кап-два перевел взгляд на командира катера, лицо Звягинцева стало моментально серьезным.
– В священный для евреев день Йом Капур [50] бандиты Луи Флейшер, Гарри Флейшер и Генри Шор пришли в синагогу Бией Давид в американском городе Детройте. Эти трое были не просто бандиты, а главари мощной фиолетовой банды, которая контролировала азартные игры, контрабанду спиртного в период «сухого закона». Событие происходило совсем недавно. Всего тринадцать лет тому назад! – поднял вверх указательный палец Соколов, призывая двух слушателей к вниманию.
Сделав эффектную паузу и не дождавшись звукового отклика от слушателей, кап-два продолжил:
– В этот день весь криминальный мир столицы автомобилестроения собрался в вышеупомянутой синагоге. Проще говоря, главари бандитов собрались на сходку! Фиолетовая банда, не колеблясь и не обращая внимания на количество людских жертв, могла поджечь, взорвать завод, фабрику, магазин, если чувствовала угрозу существованию банды! Еврейские бандиты были даже безжалостней, чем знаменитая банда Аль Капоне в Чикаго! Но и полиция Дейтройта не дремала! В здание синагоги руководители полиции послали трех агентов криминальной полиции в штатском, замаскированных под хасидов [51] , которые должны были взять главарей бандитов, пришедших на сходку. Трое главарей фиолетовой банды не заметили плечистых «хасидов» и прошли в синагогу помолиться. Объявили перерыв. «Хасиды» вышли покурить, не зная о том, что в праздник Йом Капур евреи не смеют зажигать огонь! Те, за кем они охотились, благополучно скрылись, а вот полицейским скрыться не удалось! Так незнание законов места, куда вас направили, приводит к очень печальным последствиям! – на печальной ноте закончил исторический экскурс Соколов.
– Что случилось дальше с американскими полицейскими? – с горящими глазами спросил Звягинцев.
– Об этом история умалчивает! – последовал моментальный ответ Соколова, который опять наморщил лоб, решая какую-то стратегическую задачу.
Дверь распахнулась, и на пороге появился еще один, ранее не виденный краснофлотец, теперь уже со знаками различия старшины первой статьи.
– Товарищ капитан второго ранга! Вас срочно требует штаб! – выпалил на одном дыхании старшина, умоляюще глядя на Соколова.
– Раз зовут из штаба – надо идти! – согласился Соколов, вставая со своего места.
Едва Соколов вышел, как Звягинцев предложил:
– Пойдем на берег! Ужин поедим на свежем воздухе! Матросы спиртику принесут, и, пока кавторанг по телефону базарит, под уху по соточке вмажем!