Осчастливив слегка растерявшихся девиц довольно необременительными поручениями, сам государь-наследник ненадолго скрылся в "мальчиковом" шатре - чтобы вернуться к костровищу с двумя большими корзинами. Пока притащивший кучу хвороста Иван складывал из сучьев и сухой травы "шалашик", заодно переругиваясь с обидевшейся на него сестрой (подумаешь, ветки сплошь зеленые - зато их много!), Домна пристроила наполненный водой котелок на треногу, которую установили совместными усилиями Федора, и обоих Аглай.
- А где огниво, Мить?..
Недолго покопавшись во внутренностях сначала одной, а затем и второй корзины, наследник вытащил на всеобщее обозрение маленькую шкатулочку. Откровенно некрасивую, к тому же еще и склеенную из обычной толстой бумаги.
Чирк-ффыр!
Открывший было рот для вопроса, царевич Иван тут же его закрыл, с большим интересом разглядывая очередную братнину придумку - которую тот медленно потушил.
- Вот этой головкой чиркни о вот эту полоску на боку коробка - спичка и загорится.
Чирк-ффыр!
- И я хочу!..
Дождавшись, пока по хворосту поползут дымные язычки пламени, шкатулочку с деревянными палочками попыталась отобрать Евдокия - однако потерпела быстрое и сокрушительное поражение.
- Митя, ну скажи ему!!!
Усмехнувшись, любимый брат достал из корзины еще несколько коробков - и пока тонкие палочки горели, в котелке начала побулькивать подсоленая вода. Дальнейшее напоминало какую-то алхимию: в пустые миски из одного кулечка посыпались мелкие кусочки чего-то, пахнущего копченой курицей; из другого настоящая смесь из зеленого лука и вареного яйца; из третьего золотистые нити непонятно чего, ломающиеся в руках с легким хрустом... А затем все это обильно залили кипящей водой.
- Куда! А руки помыть?
Сглатывающая обильную слюну толпа шустро сбегала к урезу воды, затем к шатрам за мылом, потом опять к урезу воды - а по возвращении их уже ждали пшеничные лепешки, большой кувшин кваса и мисочки с чем-то умопомрачительно вкусным.
- Больше нету, да?..
Судя по голодным взглядам, царевич Федор огласил общие настроения.
- Позже еще приготовлю. А пока... Белая, венки из цветов плести умеешь? А кузнечиков ловить?..
Русоволосая Аглая от такого вопроса даже как-то обиделась. Кто же из девочек такого не может? Поди, только какие-нибудь неумехи-растеряхи косорукие.
- Вот и хорошо, научишь Дуню. Обе - брысь, пока не позову!
Братьям синеглазый придумщик поручил взять в шатре веревку, и привязать ее к толстой ветке кряжистого дерева, нависающего над берегом - а личным ученицам и себе оставил самое неинтересное. То есть помыть лукошко отборных боровиков, почистить парочку огурцов, снять кожурку с некрупных плодов...
- Учитель, но это же паслен клубненосный?!..
- Я же уже говорил, что предпочитаю называть его картофелем. А ягоды Pomo d"oro - помидорами.
Чик-чик-чик-чик!..
Четырнадцатилетняя селянка, семнадцатилетняя барышня из детей боярских, и два младших брата - все они с одинаковым удивлением в глазах смотрели на то, как быстро, ловко, а главное ПРИВЫЧНО будущий государь Московский и всея Руси орудует поясным ножом. С равной легкостью шинкуя на одинаково-ровные ломтики и клубни Solanum tuberosum, считающегося в Европе довольно ядовитым растением, и сладковато-сочные головки самого обычного репчатого лука. Тем временем, царевич Дмитрий вывалил большую часть порезанной зелени и помидорок в одну большую миску, затем посолил, перемешал, и полил сверху какой-то тягуче-золотистой жидкостью. И все бы ничего, если бы та самая жидкость не была налита в стеклянную колбу из тех, что использовались только царскими алхимиками в зельеварнях Аптечного приказа!..
- Маловато посолил.
Исправив свою оплошку, юноша с тяжелой гривой серебряных волос вновь снял пробу, вдумчиво ее прожевал, после чего добавил немного подсолнечного масла.
- Наставник?..
Насмешливо фыркнув, первенец великого князя отложил миску в сторонку и погнал учениц и братьев осваивать новый вид развлечений. Та самая веревка, что с немалым трудом привязали к ветке дерева, обзавелась коротенькой перекладиной, в которую тут же вцепился догадавшийся обо всем Иван. Разбежался назад и повис на руках, поджав ноги...
- А-аа!..
Плюх!!!
Пролетев над водой пару-тройку саженей, царевич вспорол речную гладь, с невнятным возгласом и целым фонтаном брызг ухнув в нагретую августовским солнышком воду. Вынырнул, тряся головой, увидел летящего на него Федора и резко ушел на глубину.
Бултых!!!
Примчавшаяся царевна и ее русоволосая учительница тут же последовали их примеру - оглушив своими взвизгами даже речную рыбу.
- Господин мой. А можно мне не прыгать?..
Услышав, что ее никто не неволит, Аглая Черная вздохнула с нескрываемым облегчением и тут же вернулась к догорающему костру.
- Молчунья.
- Ты поначалу не лучше была.
Согласно вздохнув, Дивеева быстро огляделась по сторонам и подошла поближе к своему синеглазому повелителю, начав что-то тихо рассказывать. Или просто жаловаться - ее двенадцатилетняя ученица, трусившая прыгнуть и набиравшаяся храбрости на берегу, время от времени умудрялась услышать целые фразы:
- Говорит, низ живота ломит, нет ли у тебя притираний альбо мазей каких?.. Руки, говорит, у тебя нежные да ласковые!.. Вроде как нечаянно прикоснется - и поглаживает, поглаживает! А служанки...
Юная лекарка совсем было решилась отправиться в короткий полет - вот только услышав звучный хохот Димитрия Иоанновича, от неожиданности споткнулась и едва не выпустила шершавую перекладину. Но все же собралась, разбежалась, и - шумно плюхнулась в ласковые объятия реки, так и не услышав самого интересного:
- Некогда моя мачеха разыграла небольшое представление, добиваясь для своего брата чина окольничего. Мне это не понравилось, и я преподнес ей небольшой дар. Когда ты проверяешь ее на хвори телесные, она ощущает себя примерно вот так.
Наследник даже не пошевелился, но его первая ученица внезапно порозовела. А потом и вовсе чуть-чуть сгорбилась, когда набухшие соски стали слишком уж явно выпирать сквозь тонкий лен рубахи.
- Ползуй ее как обычная лекарка, и царица быстро потеряет к тебе интерес.
- Учитель!..
- Н-да?..
Возбуждение резко схлынуло, оставив после себя приятную истому.
- Мне хотелось бы знать, господин мой, судьбу того камня, что я нашла на своей дороге.
Покосившись на бывшую тульскую холопку, старавшуюся не отплывать от царевны Евдокии, семнадцатилетняя боярышня выразительно изогнула соболиные брови.
- У нее нет дара целителя.