За день Игорь успел сделать все четыре рейса от оптовых складов к нашим, и мои ученики доставленным товаром действительно заполнили склады под завязку. Потом мы это всё свернули, но маскировочную сетку не стали натягивать, теперь уже ни к чему. Нехай находят ямы. Игоря отправили домой. А после ужина – Эрих уже сообщил директору санатория, что, по независящим от нас обстоятельствам, мы покидаем его, – погрузились в прибывшие автобусы и в уже полной темноте направились к полю, подобранному парнями для взлёта. Тут меньше двенадцати километров было. Ребята уже перегнали туда все наши машины, включая бронетехнику, оставались только те «дефендеры», проходившие усовершенствование в сервисе, и ждали только нас.
Четыре автобуса без происшествий довезли нас до нужной трассы, высадили, а там мы уже пешочком направились дальше, пара километров осталась. Пока мы дошли, взошла луна, освещая серебристым светом окрестности. Я развернул баул, а ночью это даже проще, магические нити ярче светятся, когда глядишь на них через амулет-юрист, и парни выкатили транспортники. Пока их заправляли и готовили к вылету, были поменяны накопители на амулетах шумоподавления, установленные на моторах. Хорошо иметь столько учеников, которые мгновенно заряжают накопители! У меня с этим теперь проблем не было. На место транспортников в баул загнали всю нашу технику, включая часть личных вещей для снижения полётного веса, и я свернул баул. Дальше была повторная перекличка, а то мы из санатория чуть не уехали, забыв одного пятилетнего мальчишку в туалете, и ученики стали рассаживаться по самолётам.
Потом взлёт, и в тишине, лишь вибрация корпуса давала знать, что моторы работают и имеется боковой ветер, направились к Крыму. Летели напрямую для экономии топлива. Для дозаправки сели в районе Днепропетровска, и снова полёт.
Вольт с помощью спутников изучил место нашего будущего проживания, так что выдал лётчикам снимки, пометив удобные места для посадки и одно выделив. Дело в том, что на территории Крыма Вольтом было найдено несколько полей, удобных для посадки рядом с трассой, и на них самолёты должны высадить пассажиров. Потом лётчики перегонят транспортники на главное поле, где совершит посадку самолёт со мной на борту. Там я разверну баул и уберу самолёты, достав часть автомашин. Это всё нужно, чтобы не привлекать внимания таким количеством детей и пассажиров, которые прибывали в центр разом из одного места. А вот в три группы из разных мест и на автобусах, заказанных из разных городов, – это ещё ничего. При дозаправке накопители на амулетах шумоподавления были поменяны, а то те уже на издыхании были, поэтому наш прилёт в Крым был тих и без отсветок на радарах. Набираемся опыта, как говорится.
Рациями мы не пользовались, они у меня недооборудованы были, поэтому нас могли засечь и выслать на источник сигнала тревожные группы, что нам очень не хотелось. Из-за ситуации с Украиной обстановка на границе напряжённая, и спецслужбы на всё реагируют с похвальной быстротой.
Когда баул был развёрнут, из него выгнали все три «дефендера» и оба микроавтобуса. Именно по той причине, что у нас была своя техника, к нашему пункту прибытия был заказан всего один автобус.
Время было четыре утра, до прибытия автобуса ещё часа три, поэтому мы уложили часть детей в машинах, а сами устроились у микроавтобуса, у которого Вольт начал разворачивать штаб. Естественно, новостей было достаточно, мой номер буквально разрывался, все хотели меня слышать. Те немногие, что обо мне знали. Лишь Валюха был спокоен, ему позвонили и известили, что пару дней я буду недоступен, занимаюсь своими делами. Тот оставил сообщение, что заявок уже больше полутысячи, а он выправляет себе новые документы, а то на его прежних было лицо сорокапятилетнего мужчины. Как я и предсказывал, у многих прошедших процедуру омоложения появились проблемы с опознанием. Одну из старушек, родственники которой давно уже мысленно поделили наследство, категорически отказались признавать, что она – это она. Там сейчас разрастался скандал, и в результате начали делать экспертизу ДНК. Думаю, из всех только наследники омоложённых не обрадовались нашей процедуре и, проклиная, обвиняли меня во всех смертных грехах.
В общем, Москву мы оставили вовремя, та уже бурлила от слухов и домыслов. Кто-то из клиентов из салона автобуса снимал на телефон процедуру превращения старика в молодого и выложил запись в Интернет. Естественно, мы давно его вычислили и если бы захотели, то не дали бы ему выложить эту запись, но, добавлю, наоборот, если бы он её не сделал, нам пришлось бы самим этим озаботиться. Так что тем, кто прошёл омоложение, после того как запись была выложена, стало легче проходить опознание. Ко многим обратились медицинские центры для исследований, двое или трое дали согласие, соблазнившись предложенными суммами, остальным это было неинтересно. Так что в Москве реально разгоралась сенсация. Да что говорить, даже по государственным каналам информация проходила, как я уже говорил, среди моих клиентов было много известных людей, и те мелькали на экранах в новом виде.
Только Валюха бесился: ему не давали житья. У богатых людей много возможностей найти интересующего их человека, а когда тот их ОЧЕНЬ интересует, то они идут на всё. Так что Валентина никак не хотели оставить в покое. Подумав, я велел начштаба утром отправить ему сообщение, что процедуру омоложения пройдут ещё триста человек – и всё. Первый сеанс будет через день или два, на назначенное место должно прибыть на двух автобусах шестьдесят человек. Пусть сегодня днём пришлёт списки тех, кого он отобрал для этого, ну а мы уж проработаем их.
– Федералы сто процентов попытаются внедрить если не человека, то жучок, чтобы вычислить, где будут проводиться операции, и нагрянуть туда, – сказал лейтенант Жезен, командир взвода связи и электронной борьбы.
Вольт кивнул, он был согласен со своим подчинённым.
– Так вы у меня для этого есть. Ваша задача – проконтролировать нашу встречу, чтобы никаких жучков и никаких подсадных уток. Да и проследите за Валюхой. Уверен, его вот-вот возьмут под колпак.
– Уже, – сообщил один из сержантов, отрываясь от монитора военного ноутбука, – к нему уже выдвинулись группы наблюдения. Через час он будет под полным контролем. Пытаются прослушивать его телефон, но тот его выключил, спит. Ночь же ещё… А, не, утро уже, оказывается.
Действительно начало светать, однако это не мешало нам продолжить работу. Пара бойцов с автоматами нас охраняли, заняв позиции у дороги, мы развернулись в сорока метрах от неё, на съезде на просёлочную дорогу. Об остальных группах я не беспокоился: с одной Мик и Одна, с другой Эрих, эти парни и девушка ответственные, не подведут. Тем более они отзвонились и сообщили, что у них всё нормально. Это радиостанциями мы старались не пользоваться, а сотовыми – пожалуйста. Правда, Эриху пришлось подниматься на высотку, на поле не было сигнала.
Припомнив, как мы прощались с сотрудниками полиции, которых вынужденно держали больше суток, я улыбнулся: мужиков оставили у их машины глубоко в лесу, сотовые разобраны, оружие и документы в багажнике. Наверное, до сих пор из леса выбираются.
Парни работали активно, используя несколько спутников для связи, да, кстати, им ещё один штатовский взломать удалось, тот, что над Украиной висит и часть Крыма охватывает. Вот в Госдепе, наверное, вешаются, второй спутник теряют за неделю. От ребят я узнал, что менты ещё в полночь, бросив машину, спокойно выбрались из леса и уже находятся на ковре у начальства. Я особо не интересовался таким их упорством в наших поисках, а всё оказалось просто: в том ресторане, где мои парни прессовали нищенскую мафию, была дочь одного московского эмвэдэшного генерала. Девка истеричная и, когда мои ученики ушли, позвонила папаше и все уши ему проела, мол, найти и наказать. Похоже, испорченное бельё простить не могла. Вот подчинённые генерала нас так активно и искали.