Лишь пройдя половину вестибюля, они увидели длинный низкий прилавок. В это мгновение дверь захлопнулась, а из сумрака появилось не менее десяти фигур. У нападавших было не только численное преимущество – их глаза успели привыкнуть к темноте. С жуткими воплями они устремились к путешественникам. Эцио и Никколо мгновенно бросили свои мешки на пол и схватились за оружие. В сумраке заблестели лезвия мечей. Помещение было просторным и давало возможность отражать нападение с обеих сторон.
– Леонардо! – крикнул Эцио. – Лезь под прилавок и лови вот это!
Он бросил художнику свой меч. Тот поймал меч, но тут же выронил от страха и лишь затем подхватил снова. Эцио обнажил скрытый клинок, ударив им первого нападавшего. Лезвие клинка вошло тому в бок, пронзив кишки. Нападавший попятился, схватившись за живот. Его руки стали мокрыми от крови. Никколо вырвался вперед, высоко держа меч. Молниеносным ударом он всадил лезвие в горло своего первого противника, а кинжалом ударил в пах второго. Раненый с нечеловеческим криком повалился на пол, корчась от боли и напрасно пытаясь зажать рану. Макиавелли, едва взглянув, добил его, прекратив дальнейшие стоны.
Изумленные тем, что их засада не удалась, и неожиданным отпором, который оказали им предполагаемые жертвы, нападавшие временно отступили, но вскоре с удвоенной силой кинулись в новую атаку. Макиавелли ранили сзади в правую руку. Он вскрикнул, но Аудиторе был уже рядом. Лезвие скрытого клинка вошло нападавшему между глаз.
Следующим противником Эцио оказался рослый человек, от которого воняло тюремной соломой и застарелым потом. Громила сумел прокрасться к нему за спину и накинуть удавку на шею. Аудиторе задохнулся и выронил кинжал. Он вскинул руку, чтобы перерезать веревку, все сильнее сдавливающую горло. Подскочивший Макиавелли вонзил в гиганта свой меч. Тот вскрикнул от неожиданной боли. Однако Никколо бил наугад, и разбойник сумел его отшвырнуть. Но цель была достигнута: удавка ослабла, и Эцио сорвал ее с шеи.
Все нападавшие были в черных плащах. Они практически сливались с сумраком, и потому было невозможно определить, сколько их осталось в живых. Однако провал первоначального замысла, похоже, вызвал у них беспокойство и смятение.
– Перебейте их! – послышался грубый, раздраженный голос. – Их трое, а нас пятеро.
– Sancho dieron en el pecho! [139] – крикнул другой, видя, как Эцио ударил тяжелым мечом в грудину своего очередного противника, расщепив ее, словно куриную грудку – Нас уже четверо против троих. Nos resplegamos! [140]
– Нет! – возразил первый и приказал: – Aguantels mentres que m’escapi! [141]
На каталанском говорил громила, пытавшийся задушить Эцио. Это в его тело въелась тюремная вонь. Микелетто!
Через мгновение входная дверь распахнулась настежь и тут же захлопнулась. Корелья сбежал. Его силуэт едва мелькнул на фоне дневного света. Эцио бросился за Микелетто, однако был остановлен одним из троих уцелевших. Тот занес у него над головой кривую саблю, собираясь со всей силой ударить по голове. Близость противника не позволяла действовать оружием. Тогда Эцио просто упал на пол и откатился на безопасное расстояние. Не встретив сопротивления, сабля опустилась ниже и со всей силой ударила того, кто ее держал, в пах. С диким воем нападавший отшвырнул саблю и повалился на пол, зажимая свое мужское достоинство и тщетно пытаясь остановить фонтан крови.
Оставшиеся двое попытались спастись бегством и сцепились у двери. Каждый стремился вырваться первым. Одному это удалось. Второму, уже раненному в сражении, Макиавелли поставил подножку. Человек упал. Художник, выскочив из укрытия, навалился на него, не давая подняться. Когда стало ясно, что он никуда не сбежит, Леонардо отошел в сторону, уступив место Эцио, который склонился над раненым, приставив к ноздре лезвие скрытого клинка.
– Я Эцио Аудиторе, наставник ассасинов. Скажи, куда отправился твой хозяин, и я сохраню тебе жизнь.
– Ни за что! – прохрипел раненый.
Эцио вонзил лезвие ему в ноздрю, намереваясь отрезать нос.
– Говори!
– Хорошо, скажу. Он собирался в Кастильо-де-ла-Мота.
– Зачем?
– В том замке содержится Чезаре.
Эцио еще глубже вонзил лезвие.
– Смилуйся! Я говорю правду, но знай: вам никогда нас не победить. Борджиа вернется к власти и железной рукой будет править Италией. Его армия двинется на юг и свергнет паршивую испанскую монархию. А потом Чезаре разгромит Арагонское и Кастильское королевства и станет правителем тех земель.
– Откуда тебе известно, где содержится Чезаре? Это строжайшая тайна, известная лишь папе Юлию, королю Фердинанду и их ближайшим советникам.
– Думаешь, у нас нет своих шпионов? Есть, и даже в Ватикане. У нас хорошие шпионы, и на этот раз они облапошили ваших.
Раненый вдруг вскинул правую руку. В ней был зажат маленький нож, острие которого было нацелено в сердце Эцио. Ассасин успел подставить левую руку. Нож ударился о металл наруча и скользнул на пол.
– Да здравствует королевский дом Борджиа! – крикнул раненый.
– Requiescat in расе, – ответил ему Эцио.
– Добро пожаловать в Валенсию, – пробормотал Леонардо.
Они прошлись по всем помещениям «Одинокого волка», не встретив ни души. Но более или менее сносные кровати здесь имелись. Время было позднее. Эцио и его спутники, утомленные плаванием и недавним кровавым побоищем с пособниками Микелетто, решили заночевать здесь. В кладовой нашлись вино и еда: хлеб, лук и колбаса. Даже Леонардо был настолько голоден, что не отказался от ужина.
Наутро Эцио поднялся рано. Ему не терпелось найти лошадей и отправиться в погоню за Микелетто. Филин – капитан их каравеллы – был в гавани, следя за починкой своего истрепанного бурями корабля. Он знал о существовании Кастильо-де-ла-Мота и как мог рассказал примерный маршрут. Филин сразу предупредил, что их ожидает многодневное изнурительное путешествие. Капитан помог раздобыть лошадей, однако на подготовку ушло еще двое суток, потому что пускаться в путь без запасов провизии было равносильно самоубийству. Им предстояло ехать на северо-запад, пересекая горные цепи Центральной Испании, где все горы были либо коричневого, либо бурого цвета. Не располагая картами, путешественники ехали от городка к городку, от селения к селению, сверяясь со списком названий, которым снабдил их Филин.
Выехав из Валенсии, после нескольких дней почти беспрерывной езды они достигли красивой гористой местности, раскинувшейся вокруг крошечного городка Куэнка. Там они сменили своих безнадежно загнанных лошадей на других. (Леонардо горячо сокрушался об участи несчастных животных.) Дальнейший путь привел их на совершенно плоскую Мадридскую равнину а потом и в сам королевский город. На подъезде к Мадриду их хотели ограбить местные разбойники, никак не ожидавшие, что вскоре будут бездыханными валяться на обочине. Оттуда Эцио и его спутники поехали дальше на север, в Сеговию, над домами которой возвышался замок Алькасар. Там они провели ночь в качестве гостей сенешаля королевы Изабеллы Кастильской.