К вечеру целители меня отпустили, как и обещал архимаг, но на занятия я отправилась только спустя два дня.
В это же время прибыла матушка, и мы вместе отправились на урок к архимагу. Мир Самаэль, поприветствовав нас, протянул мне большой деревянный брусок.
— Посмотри внимательно и скажи, что ты видишь.
Я взяла брусок в руки, призвала магию и увидела. Это было неописуемое зрелище! Каждая жилка, каждая черточка, все проступило передо мной. Я могла сказать, сколько лет этому дубравнику и когда его срубили. Это я и поспешила озвучить.
Маменька и архимаг потрясенно смотрели на меня. Затем мир Самаэль выдохнул и предложил:
— А что еще с этим можешь сделать?
— Ну, — призадумалась я и снова взяла в руки брусок, припоминая строение стены. «Котенок» призывно мяукнул, и, решившись, я провела рукой над бруском. Камень! Вместо куска дерева передо мной лежал камень.
Архимаг крякнул, матушка охнула.
— Лекана, ты что-нибудь понимаешь? — ошарашенно спросил мир Самаэль.
— Ни хмара! — ответила родительница.
— Вот и я тоже.
Я с испугом посмотрела на них. Маменька, увидев мой взгляд, подошла и обняла меня, а глава академии веско заявил:
— Будем думать! И вы тоже, Лекана, покумекайте с сестрами, может, вместе и разберемся в этом вопросе.
Матушка кивнула, а архимаг продолжил:
— Надеюсь, что вам не нужно напоминать о необходимости помалкивать и дальше об этом даре.
— Мы все понимаем! Я слишком люблю свою дочь, чтобы рассказывать всем о ее даре.
— Хорошо, но обучение мы продолжим, чтобы Нилия навыки не потеряла.
Вечером я все рассказала кузинам. Рыжая вскинулась:
— Это значит, что ты простые камни в драгоценные можешь превращать?
— Не знаю, — задумалась я, — но попробую, только сначала мне нужно увидеть строение самоцветов.
Глаза Лиссы загорелись нездоровым энтузиазмом, но нас остановила Йена:
— Эй, вы чего задумали? Погодите! Я думаю, что сначала все нужно обсудить с архимагом.
С доводами Йены согласился и Андер, которому я тоже все рассказала. Не сказать, чтобы друг был сильно удивлен. Он просто попросил при случае продемонстрировать превращение.
На очередном занятии с мир Самаэлем я предложила попробовать изменить простой камушек. Архимаг долго думал, но в итоге согласился. Я, сняв свой кулон из прозрачного лунного самоцвета, тщательно изучила его, уделяя внимание каждой детали, а затем взяла в руки обыкновенный камушек, принесенный с собой. Выпустила «котенка» и…. потеряла сознание.
Очнулась в кабинете архимага. Видимо, я находилась без сознания недолго. Тут же мне протянули настойку терции. Пока я пила, мир Самаэль молчал.
— Получилось? — полюбопытствовала я, ставя пустой стакан на стол.
Учитель хмуро кивнул и протянул мне лунный камушек.
— Славно! — восхитилась я.
— Только силы все израсходовала. Так что теперь дня два, а то и три не сможешь колдовать.
— Переживу как-нибудь, — отмахнулась я.
— Я бы на твоем месте не был столь беспечен! Постарайся не повторять такое превращение! Иначе выгоришь совсем!
Я кивнула, разом растеряв весь свой азарт, оттого что я знала — нет ничего хуже потерявшего свою силу мага.
От занятий меня опять освободили, дав возможность восстановить силы. Всем было сказано, что я готовила снадобья и перерасходовала силу. Лишь немногие знали истинную причину моего отсутствия на уроках. Все друзья волновались за меня.
Так незаметно прошел капельник, и наступил березень. Снег на мостовых сошел совсем, и теперь повсеместно журчали ручьи, а тропки в саду стали совсем непроходимыми. Четвертого числа собрались у «Мага» отмечать день рождения Лиссандры в уже привычной компании. Снова звучали тосты, поздравления и смех.
В конце опьянев, я загрустила. Мне вспомнился Корин. Где мой рыжик? Скучает ли? Или уже забыл меня?
— О чем задумалась, подружка? — шепнул мне в ухо Андер.
— О Корине, — созналась я. — Думает ли он обо мне.
— Не забыла еще? — досадливо прокомментировал он.
— Не получается, — вздохнула я.
— Если и вспоминает, то нечасто.
Я вскинулась, а друг продолжил:
— Да у него причина есть серьезная! Думаешь, практика у боевых магов простая? А-а-а… нет! Вдруг рыжий в данный момент нежить кромсает?
— Ой!
— Ага! Понимаешь, почему ему не до воспоминаний?
Я задумалась. И мысленно попросила богов позаботиться о рыжике. Андер участливо протянул бокал.
Спустя седмицу, когда мы с Йеной и подружками возвращались из столовой, ко мне опустился бумажный голубь-вестник. Он был от градоначальника. Мне надлежало срочно явиться к нему. Слегка удивившись такой спешке, я, захватив лекарский сундучок, поспешила к ожидающей меня карете.
Ир Корард ждал меня на ступенях.
— Сударыня Нилия, — обратился он, — простите за спешку, но я связывался с архимагом, и он пообещал мне, что вы поможете.
— В чем дело? — нахмурилась я.
— Дело очень срочное! Я ожидал целителей из академии, но мир Самаэль сказал, что здесь сможете помочь и вы. Признаться, я удивлен, что вы еще и целительница.
— Дар слабый, — привычно отговорилась я.
— В любом случае поглядите. Дело в том, что вчера приехал погостить мой брат Демьян, а сегодня на него напали. Ограбили и ранили в бок. Рана хоть и неглубокая, но требует осмотра.
Я нахмурилась еще сильнее, но промолчала. Ир Корард провел меня в одну из гостевых комнат. У кровати сидела Элана ир Корард. Она обтирала лоб раненого влажной тканью, видимо, для того, чтобы уменьшить жар.
Ир Корард вещал, что рана неглубокая, тогда отчего жар?
Я подошла ближе. Осмотрела повязку. Она основательно пропиталась кровью. Взглянула на чету ир Корардов. Они в свою очередь с ожиданием смотрели на меня.
Я снова осмотрела мужчину, лежащего на кровати. Довольно молодой, черноволосый, его лицо было бледно, густые ресницы чуть трепетали, у виска билась синеватая жилка, а у губ пролегли две скорбные складки.
Провела рукой над раной, привычное тепло заструилось сквозь ладони, а «котенок» прыгнул на рану, но тут же отскочил, брезгливо дернув лапкой. Что это с ним? Такого еще ни разу не было!
Я слегка подтолкнула «котика». Он недовольно мяукнул и снова брезгливо дернул лапкой, а затем выразительно сморщился.
— Клинок был отравлен, — прошептала я, лихорадочно обдумывая, как это лечить.
— Чем? — осведомился ир Корард.