— Это ты должен стоять в Славенградском музее, а не та жалкая ящерица!
От раздумий меня отвлек голос, мне послышалось, что меня позвали по имени. Еще раз с восторгом оглядела дракона, стараясь запомнить каждую черточку, каждую чешуйку, и отправилась на зов.
Отойдя от дерева олейника в сторону особняка, я увидела невысокую девушку примерно своих лет.
Рассмотрев меня, незнакомка затараторила:
— Солнечного дня, Нилия. Я Ольяна ир Корард. Мой папенька велел мне найти тебя и развлечь. Ничего, что я сразу на «ты» перешла, но тебе ведь не больше шестнадцати, а мне через седмицу семнадцать будет!
Я улыбнулась в ответ и произнесла:
— Я думаю, что так нам будет удобнее общаться.
Ольяна просияла и спросила:
— Ты уже поступила в академию?
— Да.
— А ко мне скоро сваты приедут, только я пока не решила, хочу ли я замуж, а папенька сказал, что торопить меня не станет. У тебя есть жених?
— Пока нет, — изрекла я, а про себя добавила: «И хвала богам!»
Потом я решительно поменяла тему и поинтересовалась:
— Ольяна, а откуда у вас в саду статуя дракона?
— Ты про то ужасное страшилище? И не говори! Как только папеньке его доставили из Бейруны, то мне стали сниться кошмары. Как хорошо, что эти звери уничтожены!
— Почему страшилище? — недоумевала я. — По-моему, это просто великолепное и ошеломляющее произведение искусства! Настоящий шедевр!
— Ну, не знаю, — поджала губы моя собеседница, — на мой взгляд, омерзительнее не сыскать!
— Значит, ты не знаешь имя мастера, — расстроилась я.
— Этого и батюшка не знает. Он эту статую обнаружил в сарае у градоначальника Бейруны и упросил оного подарить ее Славенграду, поскольку у ир Илина таких скульптур немало.
«Ничего себе сарай у градоначальника Бейруны!» — подумалось мне.
Ольяна, видя мое расстроенное лицо, добавила:
— Еще известно, что какое-то время статуя украшала одну из площадей в Бейруне. Вроде это был памятник, воздвигнутый в честь победы над драконами.
— Ого! Сколько же ей лет? — удивилась я, мысленно припоминая, что драконов уничтожили больше трехсот лет назад.
— Ой, да забудь ты об этом ужасном творении! Пошли лучше я тебя с маменькой познакомлю и чаем эльфийским угощу с медовыми пряниками. Тебе нравится чай аримэ и пряники?
Я кивнула, удрученная тем, что ничего не удалось узнать о загадочном драконе.
Мы прошли через гостиную и направились в одну из комнат на первом этаже. Там находилась небольшая трапезная, выполненная в светло-оранжевых тонах, с мебелью, изготовленной все из того же дубравника.
Нам навстречу поднялась невысокая пухлая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами.
— Моя матушка Элана ир Корард, — представила Ольяна.
Я присела в реверансе, а потом женщина усадила меня за стол. Слуги подали чашечку с ароматным аримэ. Я отпила.
— Ваша матушка великая травница, — восхищалась жена градоначальника. — И мы очень рады познакомиться с вами, Нилия. Надеемся, что вы будете частой гостьей в нашем доме.
— Нилия теперь будет жить в Славенграде, она поступила в академию, — сообщила Ольяна.
— Вот и славно, будем чаще общаться. Нам ведь есть о чем поговорить.
Я сдержанно кивнула, догадываясь, что теперь придется часто посещать этот дом, и втайне надеясь, что моих знаний хватит, чтобы помочь этим женщинам.
Разговор наш, к моему счастью, прервали. К нам присоединились маменька и ир Корард. Обсудив с матушкой все свои проблемы, жена и дочь градоначальника отпустили нас, напоследок напомнив мне о своем приглашении. Я скромно улыбалась и вежливо кивала.
И вот мы с маменькой сидим в карете, которая везет нас к тетушке Марите.
— Мам, я поражаюсь твоему терпению! Как тебе это удается?
— Легко и непринужденно! Тебе напомнить, кем ты собираешься стать и для чего нужна травница?
— Я помню! — недовольно заявила я. — Но это так утомительно…
— Утомительно? И это говорит мне будущая целительница?
— Да какая из меня целительница?!
— А вот это мы и увидим! Если сам Корфиус мир Самаэль решил заняться твоим обучением, то, значит, он выучит! — твердо произнесла маменька.
— О чем вы с ир Корардом говорили?
— Я напомнила ему, чьей дочерью ты являешься! А то что придумал!
— Что придумал? — не поняла я.
— Мы уже все решили. Ты будешь посещать их дом не чаще двух раз в месяц, и за приход тебе будут платить пять серебрушек. Плюс за настои — от пяти до десяти серебрушек.
— Ого!
— А как ты думала? В глухих весях у знахарок знаний меньше, чем у тебя, но и они не бесплатно служат людям. А ты все равно будешь советоваться с Эстаной или со мной.
Я согласилась, признавая правоту родительницы, а потом внезапно вспомнила:
— Мам, а как дерево олейника попало в сад к ир Корарду? Он знает о нем? И почему студенты еще не оборвали его под корень?
Матушка строго посмотрела на меня и вкрадчиво поинтересовалась:
— Вот скажи, я перехвалила тебя? А между тем ты ведь даже элементарных вещей не помнишь!
Я озадачилась и попыталась припомнить все, что я знаю об олейнике. Спустя несколько лирн мне удалось сделать это. Я ойкнула и виновато проговорила:
— Конечно же! Как я могла позабыть? Это дерево может разглядеть лишь тот, кто обладает даром целительства, а для всех остальных это обычный дубравник. Травник может лишь ощутить олейник, и то лишь раз в году в ночь середины лета — пятнадцатого солнечника. А праздник выпускников проводят в начале цветня.
— Вспомнила все-таки! К тому же думаю, что ты первый целитель, которому позволили свободно разгуливать по саду градоначальника. Так что пользуйся выпавшей возможностью. Может, сами боги привели тебя туда.
— То есть мне можно сорвать пару листиков?
Матушка задумалась, потом кивнула:
— Если для дела, то можно, но не больше двух-трех.
Я улыбнулась, а потом мечтательно закатила глаза и произнесла:
— Вроде все хорошо складывается, дождемся результатов Лиссы, а потом домой отправимся, чтобы отдохнуть перед учебой. Соскучилась по дому… очень.
Маменька как-то сразу сникла, а потом хмуро промолвила:
— Вот об этой поездке я и хотела с тобой поговорить.
— Что-то не так?
— Мы тут с твоим батюшкой посовещались и решили, что тебе лучше остаться на все лето в Славенграде.