– Он ждет тебя наверху. Иди.

Проводник, ни слова не говоря, направился к скалам. Он шел размеренным пружинистым шагом, за ним пристроилась Тайя. Ясень двинулся следом, не обгоняя. Раз уж просили идти гуськом, то почему бы и нет? За Ясенем шагал почтенный алхимик. Кузнец-оружейник замыкал строй.

Уже у самых скал Ясень оглянулся. Хлад смотрел им вслед, рядом уныло стояли кони, а в небе висело мертвое солнце.

Они лезли наверх, петляя между камнями, а обещанный сон все не приходил. Ясень окликнул Тайю, но она не отозвалась. На нее, наверно, уже подействовало. Ясень глядел ей в спину, механически переставляя ноги. По крайней мере насчет прилива сил Хлад не обманул. Усталости не было совершенно, можно весь день идти. Немного скучно, но что поделаешь…

В нескольких шагах впереди раздался противный треск, словно кто-то раздирал огромное полотно. Ясень перевел взгляд и обмер. Каменная глыба, вдоль которой шагала Тайя, словно покрылась фиолетовой изморозью. На поверхности проступил блестящий узор, который менялся с каждой секундой, пока не сложился в хищный оскал. Скала в этом месте вспучилась, будто кто-то продавливал ее изнутри, прижавшись огромной мордой. Треск усилился, стал почти нестерпимым.

Рудная жила рвалась наружу.

Тайя даже не повернула голову. Продолжала идти, глядя строго перед собой. Морда дернулась к ней, исказилась в каменном вопле, но девчонка уже миновала страшное место. Ясеню почудился разочарованный вздох. Узор на скале стремительно расплывался, металлическая изморозь таяла.

Так повторялось еще несколько раз. Скалы щерились на людей, фиолетовые рожи с визгом прорастали сквозь камень. Но путники, погруженные в спасительный сон, не обращали внимания. Час проходил за часом, и Ясень поверил, наконец, что все обойдется.

Он ошибся.

На их пути лежал широкий плоский валун размером с телегу. Проводник, не раздумывая, шагнул на него, и в то же мгновение камень лопнул, словно волдырь, наполненный фиолетовым гноем. Человек взмахнул руками, рухнул на спину. Заорал истошно, пытаясь вырваться, но не смог. Тело его, сгорая, погружалось все глубже, будто в чан с кипящей смолой.

Фиолетовая жила поглощала его.

Тайя, потеряв ориентир, остановилась за два шага до ямы.

Руда уже снова лезла наружу, выдавливалась, как начинка из пирога. Казалось, она лепит сама из себя уродливую скульптуру – бочкообразное туловище, бесформенный нарост вместо головы, толстые ноги-тумбы.

Ясень догнал девчонку. Схватил за рукав, потянул назад. И понял, что не успеет.

Скульптура обретала человеческие пропорции. Вытянулись и утончились конечности, появилась шея, голова округлилась, проступили черты лица. У Ясеня мелькнула диковатая мысль – руда, переварившая человека, примеряет его тело, будто обновку.

Впрочем, фигура ожила раньше, чем достигла полного сходства с проводником. Фиолетовый голем повел плечами, шагнул вперед и медленно поднял руку, чтобы прикоснуться к девчонке. Та не отреагировала, безучастно глядя перед собой.

– Стой, – сказал Ясень, хватая голема за предплечье. – Не трогай.

И опять, как и на перевале пять лет назад, руда не обожгла его. Ясень, по собственным ощущениям, прикоснулся к гладкому и прохладному камню. Фигура повернула голову в его сторону. Уставилась глазами, в которых отсутствовали зрачки.

– Ты не такой, как они, – сказал голем, не раскрывая рта. – Тебя знает тень.

– Я в курсе, – буркнул Ясень. – Мне уже говорили.

– Уходи. Ты мне не нужен.

– Я не уйду без нее.

Рудная фигура, как показалось, посмотрела на него с интересом:

– Если ты тот, кем кажешься, я разрешу ей уйти с тобой. Докажи мне.

– Как доказать? Откуда я вообще знаю, кем я тебе кажусь?

– Те двое, – голем показал на кузнеца с алхимиком. – Отдай их мне за нее.

– Что значит – отдай? Я им не хозяин. И даже не командир. Я не могу распоряжаться их жизнями.

– Я знаю. И не нуждаюсь в твоем разрешении. Но если ты скажешь, что отдаешь их мне, то я возьму только их. Если же нет, то и девчонку тоже.

– Ты издеваешься?

– Нет. Решай. Это мое последнее слово.

Ясень оглянулся. Тщедушный алхимик и дюжий кузнец стояли спокойно, не подозревая, что решается их судьба. Они сумели убежать от Древнейших, надеясь обрести новый дом, и уже почти добрались до места. Осталось совсем чуть-чуть.

– Хорошо, – с ненавистью сказал Ясень, глядя в фиолетовые глаза. – Я отдаю их тебе, а девушка уходит со мной.

– Пусть будет так.

Голем обогнул Тайю и двинулся к тем, кто теперь принадлежал ему. Ясень скрипнул зубами и отвернулся. Взял Тайю за руку и потащил наверх.

10

– Ну что, пойдем? – спросила Тайя.

– Да, – согласился Ясень, – пошли.

Он поднялся с деревянного лежака, оправил рубаху. Поискал взглядом ножны, но вспомнил, что оружие у него отобрали. Обидно, конечно, – без клинка как без рук. Но и здешних можно понять – ждут пакостей от каждого новоприбывшего. А уж тем более от такого, как Ясень…

Уже неделю они с девчонкой жили на плоскогорье, но Ясень не видел почти ничего, кроме этой комнаты. Местные стражники перехватили их, как только подъем закончился. Они напряглись сразу, как увидели, что отсутствует проводник. Ясень сделал вид, что едва оправился от действия зелья и не помнит толком, как выбрался. Вообще-то голова у него и правда гудела. Общение с живой рудой не прошло бесследно.

Их отвезли в небольшой поселок, поместили в разные домики. Двое суток Ясень лежал пластом. Мышцы болели, мысли путались, наползал удушливый сон. Временами начинало казаться, что встреча с големом ему просто привиделась. Может быть, именно так повлияло зелье, вместо того чтобы усыпить. Ясень сам уже начинал в это верить. Но его собственные слова о том, что он отдает двух попутчиков, звучали в голове с болезненной ясностью, не давали покоя даже во сне. Ясень пытался понять, что же такого он доказал фиолетовой фигуре на склоне, но так и не смог найти вразумительного ответа. Еще одна неразгаданная загадка. Сколько их уже накопилось…

Наконец он почувствовал себя лучше. Встал с постели, но на улицу его не пускали. Кормили, правда, неплохо, благо аппетит разыгрался. Поев, он лежал, уставившись в потолок. А что еще оставалось?

На третий день к нему пришла Тайя. Ее, похоже, не ограничили в свободе передвижения. Вид у девчонки был – краше в гроб кладут. Едва на ногах стояла. Прилегла рядом с ним и попросила тихо:

– Расскажи, что было.

Сама она, как выяснилось, не запомнила вообще ничего. Выпила зелье, а очнулась уже ночью – здесь, наверху. Ясень поведал, как рвалась к ним фиолетовая руда. Умолчал, правда, про разговор с големом – незачем девчонке знать такие подробности. Просто сказал, что кузнец и алхимик сгинули вместе с проводником.