«Очень хорошо, – пришла чужая мысль. – Все идет по плану».
«Это тебе хорошо, бек, по почкам не тебя охаживают, – мысленно возразил Эфиоп. – И замели не тебя. Хотя бы подскажи, о чем этот майор толкует. Какая девка, когда я ему навешивал, при чем тут Островский? И почему я „стрелок“?»
«А ты не знаешь? – в мысленном голосе пассажира сквозила усмешка. – Третьего дня в сыщика стрелял?»
«В Туманова? – Эфиоп невольно нахмурился. – Вот, значит, в чем дело? Теперь понятно. Он тоже из Цеха? То-то, думаю, живучий, скотина. Теперь мне самому интересно, чем все обернется».
«Вот и еще одна причина, по которой я выбрал именно тебя, наемник».
«Все предусмотрел? А если я не удержусь и грохну этого сыщика, как только увижу? Тогда шпионской операции конец. Не боишься?»
«Нет, не боюсь. Даже одобряю. Только вряд ли у тебя получится. Ты что же, думаешь, они зря себя бессмертными называют? Думаешь, выпендреж такой?»
«А что – нет?»
«Ты ведь сам только что про Туманова сказал – живучий… скотина. Говорил? Или ты что-то другое имел в виду?»
«Бронежилет у него дорогой – вот что я имел. Но раз при Цехе Островского сыскарь состоит, понятно, откуда у него деньги на хорошую броню. А ты намекаешь, что они реально бессмертные? За пацана меня держишь? Думаешь, я до сих пор в сказки верю? Вечные, Хамелеоны, Цех… ерунда все это! Тема мутная, не спорю, только мистика тут ни при чем. „Бешеные бабки“ – вот как их волшебство называется. С такими финансами реально можно пальцами щелкнуть – и все исполнится. И джинна не зови».
«Баран ты твердолобый, Эфиоп. Ты видишь все своими глазами, на трезвую голову. Почему же не веришь? Что тебе еще нужно?»
«Чтобы ты сдох!»
«Упрямься сколько угодно, человечишка, черт с тобой. Только учти, дальше дела пойдут все серьезнее и серьезнее. Поэтому лучше не дергайся, делай, что скажу, и уцелеешь»…
…Майор Федотов проводил взглядом «воронок», неторопливо обошел по кругу «Хаммер», за рулем которого уже устроился один из бойцов группы захвата, остановился на тротуаре и закурил. Боец за рулем внедорожника стянул с лица маску и вопросительно уставился на командира. Давать отмашку майор не спешил. Он ждал. Чего – сам пока не понимал, но чего-то ждал. Что-то в этой операции определенно осталось за кадром. Или кто-то остался.
«Урка заикнулся про стукача. Может быть, за кадром остался этот самый стукач? Так ведь не было его на самом деле. Или был? Откуда у дежурного появилась информация насчет того, где искать этого Эфиопа? Не от Ивана Палыча же. Значит, кто-то подкинул. Кто? И при чем тут „Хаммер“? Чего я жду? Что неизвестный дятел вдруг выпорхнет из его багажника?»
– Садитесь, майор, поговорим, – задняя дверца машины вдруг распахнулась, и некто, сидящий на широком диване, махнул рукой.
Федотов удивленно вскинул брови и мельком взглянул на бойца за рулем. Тот будто уснул, только с открытыми глазами. Как в игре «замри». Майор нащупал кобуру и опасливо заглянул в салон. Приглашавший к беседе человек снова указал на сиденье рядом с собой.
– Я что-то не понял… – Федотов вовсе не собирался принимать странное приглашение, но тело вдруг отказалось повиноваться приказам головы, и через секунду майор оказался в машине. – Я не понял… вы откуда тут… кто разрешил?
– Я сам себе разрешил, – спокойно и как-то чуточку устало произнес человек. – Хотите курить?
– Бросаю, – Федотов снова против воли взял предложенную незнакомцем пачку сигарет «Кент» и зажигалку. – В машине не люблю дымить.
– Иногда можно, – человек похлопал по плечу водителя. – Костя, поезжай. По МКАД до Развилки, потом вырулишь на Каширское. Я скажу, где остановить.
– Нам в другую сторону, и вообще… – возразил было Федотов, но осекся и замолчал, сам не понимая, почему.
– Знаю, майор, – незнакомец помахал, разгоняя ладонью дым. – А еще я знаю, что вы разрабатываете некий клуб богатеев, в котором состоят такие господа, как Островский, Мартов и так далее. Верно?
– Да, – признал майор. – Откуда у вас эти сведения?
– Не важно. Вы только что взяли человека, который представляет для этого клуба определенный интерес. Вам это известно?
– Догадываюсь. И все-таки, кто вы такой?
– Вот дотошный! – человек усмехнулся. – Слушайте, майор, и не перебивайте, договорились?
– Да, – Федотов почему-то в один миг перестал интересоваться личностью собеседника. Будто кто-то щелкнул тумблером и любопытство выключилось, как лампочка.
– Интересующие вас субъекты обязательно захотят принять Эфиопа в своих секретных апартаментах, следовательно, направят к вам своего представителя, который и заберет у вас арестованного. Вы не должны отдавать Эфиопа, не сказав вслух условную фразу. Вам понятно?
– Условную фразу, – будто эхо, повторил Федотов и кивнул. – Понятно.
– Фраза проста: «С точки зрения Вечности». Можете вставить эти слова в любой контекст или ляпнуть не к месту, не важно. Ясно?
– Да.
– Можете задавать вопросы.
– А если за Эфиопом придет кто-то другой? Если кто-то опередит людей Островского?
– Вряд ли.
– Эфиопом не только «клуб» интересуется. У него много грехов.
– Понимаю. Вы только что звонили кому-то, предлагали приехать «в закрома». Кто это был?
– О нем и толкую, – Федотов почувствовал, как постепенно возвращается способность мыслить без гипнотически навеянных ограничений. – Товарищ из смежного отдела. Он тоже «клубом» занимается, только в ином ракурсе его изучает. У него широкие полномочия. Не думаю, что его опередят. Другим для таких дел кучу бумаг надо оформить, а этому… ничего не нужно. У него все бумаги вмиг делаются, по звонку.
– Вот и прекрасно, – человек хмыкнул. – Если ваш товарищ пожелает забрать Эфиопа, отдавайте, но обязательно скажите: «С точки зрения Вечности». Теперь все ясно?
– Абсолютно, – Федотов выпалил это, не задумываясь, хотя в глубине сознания по-прежнему зудела мыслишка, что этот странный тип слишком уж подозрителен и вообще не имеет права приказывать целому майору ФСБ, а уж тем более вмешиваться в его служебные дела. Все происходящее было настолько странным, что где-то еще глубже мелькнула мысль о галлюцинации, например, от перегрева или о сне наяву. Этот вариант был бы, безусловно, самым удачным. Проснулся и свободен от всяких подозрительных заданий, а значит, совесть, как и прежде, практически чиста.
– Сигарета, – вдруг сказал незнакомец.
– Что? – не понял Федотов и взглянул на дымящийся окурок.
– Это не сон, – сказал человек.
Майор вопреки желанию сделал три затяжки подряд, выпустил густое облако дыма, будто ставя дымовую завесу на поле боя, а затем… затушил сигарету о ладонь. Он невольно вскрикнул от боли и невнятно выругался. Боль в обожженной ладони мгновенно прогнала наваждение. Федотов закашлялся от дыма и опустил стекло. Дым быстро улетучился, и видимость в салоне наконец стала нормальной.