Book.

Иза понимала, что бредит. Сон окончательно смешался с явью. Дышать становилось все тяжелее.

Но что-то по-прежнему согревало ее живот, а голос настаивал:

— Это я, мамочка!

Даже сквозь опущенные веки больная различила, что огонь разгорелся ярче. Она открыла глаза: в очаге полыхало высокое жаркое пламя. Туда подбросили охапку веток. Иза попыталась приподняться.

— Кто здесь? — прошептала она.

Кто-то положил голову ей на живот.

— Это я!

Над ней склонилась совсем юная девушка. Такая знакомая… И такая родная! С короткими волосами дочь выглядела особенно решительной и сильной.

— Элиза!

Девушка уткнулась в плечо матери.

— Я вернулась! Теперь я позабочусь о тебе.

Элиза пришла не одна — возле огня маячил силуэт юноши. Мо Ассельдор, исхудавший и бледный, весело улыбался, глядя, как мама с дочкой после долгой разлуки не выпускают друг друга из объятий. Иза по-прежнему сжимала в руке портрет Мотылька.

А в это время на Вершине, там, где Дерево словно бы прикасалось к небесам, Нильс Амен решил навестить Элизу и направился к Гнезду Лео Блю.

Последние дни он провел далеко отсюда, на Северных Ветвях, в зарослях кустистых лишайников, и поэтому ничего не слышал ни о злополучной свадьбе, ни о побеге пленницы.

Нильс разыскивал высотников. А вернее, Тоби, который давно уже не появлялся у Ольмеков и Ассельдоров, и те не на шутку встревожились. Нильс торжественно пообещал Мае, что найдет его в самое ближайшее время. Теперь они иногда отваживались смотреть друг другу в глаза.

— Стало быть, я могу на вас рассчитывать? — спросила девушка.

— Поверьте, я предан вам всей душой, — незамедлительно ответил Нильс.

И тут же сообразил, что сказал слишком много. Но Мая, похоже, ничего не заметила. Она спокойно заправила выбившуюся рыжую прядь под черную бархатную повязку, сняла перчатку и простилась с ним дружеским рукопожатием. Нильс удержал ее руку в своей, вложив в это прикосновение столько нежности, сколько не выразить и поцелуем. В этот момент оба впервые почувствовали, будто расстаются с частью самих себя.

Нильс обернулся не сразу. Он знал, что испытает разочарование, если окажется, что Мая ушла в дом и не задержалась на крыльце, чтобы посмотреть ему вслед. И все-таки ему захотелось проверить. Поднявшись по скользкой коре, он остановился и бросил последний взгляд на дом Ассельдоров. Девушки у дверей не было.

Нильс посмеялся над собственной сентиментальностью и продолжил путь.

Он не видел, как Мая в глубоком волнении прижалась к стеклу, следя за его удаляющейся фигурой. Заметив, что Нильс обернулся, она подумала с робкой надеждой: «Что если я ему и правда небезразлична?»

Странствия по Северным Ветвям заняли не один день. В конце концов Нильс встретил высотников, с которыми работал Тоби. Однако Шань и Торфу сказали, что тот давным-давно не показывался в этих краях.

Нильс вернулся ни с чем. С тяжелым сердцем он подходил к Гнезду, направляясь на очередную встречу с Элизой. Его не отпускали мысли о таинственном исчезновении друга, и не терпелось продолжить поиски.

Нильс зашел в Восточное Яйцо — там никого не было.

— Лео! — позвал он.

Кругом темно и тихо. Нильс медленно приблизился к занавешенной клетке со светляком и сдернул ткань. При тусклом зеленоватом свете он увидел груду вещей, в беспорядке сваленных на полу, в том числе и матрас Элизы.

Что произошло?

— Не было времени прибраться как следует, извини. Я не знал, что ты здесь. Дышал свежим воздухом наверху, на балконе, — вдруг раздался у него за спиной голос Лео.

— Я готов еще раз поговорить с Элизой, — объявил Нильс.

Лео тяжело дышал и выглядел как-то странно. Нильс продолжал, стараясь говорить как можно приветливее и спокойнее:

— Увижусь с ней… Надеюсь, она наконец привыкла к Гнезду и чувствует себя лучше. Вот увидишь, мне еще удастся ее переубедить.

Лео подошел к нему вплотную и произнес безо всякого выражения:

— Что ж, я тебе верю. Ты считаешь, она смягчилась. Вполне возможно…

— За зиму она прижилась здесь.

— Да. Зима не кончается… Знаешь, о чем я думал всю зиму?

— О чем?

— О том, что ты единственный, кому я поверил впервые за долгие годы.

— Спасибо, Лео. Мы ведь друзья.

Блю тихонько рассмеялся. Нильс попытался улыбнуться в ответ.

Лео пристально посмотрел ему в глаза, а потом крепко обнял.

— Мой лучший друг!

И замер. Нильс растерялся.

— Можно мне подняться на балкон? Я ни разу там не был, — спросил он, высвобождаясь из дружеских объятий.

— Будь как дома! — великодушно разрешил Лео.

Нильс взобрался наверх по лестнице, что вилась вдоль стен до самого купола. Лео проводил его недобрым взглядом.

Как только гость исчез из виду, в зал ворвался Арбайенн с десятью подручными.

Лео даже не обернулся.

— Он на балконе. Исполняйте приказ! Пора!

Десять человек затопали по ступеням. Лео небрежно взмахнул рукой, подзывая Арбайенна. Тот послушно приблизился.

— Ну что, поймали?

— Боюсь, она от нас ускользнула. Мы сразу пустились в погоню, всех переполошили, но Дерево слишком велико!

— Ладно! Раз вы не в состоянии ее найти, я займусь этим сам.

Охрана резко распахнула дверь, и Арбайенн, обнажив меч, первым переступил порог.

На балконе никого не было.

Кусочек скорлупы прилип к самому верху Восточного Яйца — отсюда открывался вид на белый Перьевой Лес, соломенный край Гнезда и ветви Вершины с набухшими почками, припорошенными снегом. При ярком дневном свете все видно, как на ладони. Вот только Нильса нигде нет…

— Догнать! — взвыл Арбайенн. — Он не мог далеко уйти!

— Глядите! Его перчатка!

Потерянная перчатка зацепилась за шероховатую скорлупу чуть пониже балкона.

— Значит, он скатился вниз по скорлупе!

Солдаты немедленно скатились тоже. На балконе задержался один Арбайенн. Он секунду поколебался и вернулся к лестнице, прикрыв за собой дверь.

Все стихло, и через секунду появился Нильс, который прятался под балконом.

Как только Лео раскрыл ему объятья, Нильс вспомнил слова Тоби: «Если он вдруг тебя обнимет, будто от избытка дружеских чувств, значит, ему все известно».