– Некоторым образом.
Беседа странно напоминала тот беспредметный разговор через кабину: капитан вроде бы что-то выяснял, и вроде бы что-то рассказывал, но в голове от этого не откладывалось ни грамма. Просто Тихону очередной раз сообщили, что он особенный. Спасибо, учтем.
– Будем прощаться, – проговорил капитан, поднимаясь.
– Ага, до свидания, – буркнул Тихон.
– Свиданий у нас с тобой больше не состоится. Новую форму получишь по месту службы. Браслет сдашь немедленно.
– Как это? – растерялся Тихон.
– Очень просто. Тебя переводят.
– Я не хочу, – беспомощно сказал он. – Мне здесь нравится.
– Я бы тебя не отправлял, честное слово, но после случая с Лизой оставаться у нас тебе не стоит.
– А что Лиза? Я ее не трогал.
– Тебя никто и не обвиняет. Она сама.
– Чего сама?
– Будто не знаешь. Утилизировали ее.
– Как?..
– Обычным способом. Собрали операторов, накрыли гроб знаменем и загрузили в приемный бункер.
– Нет, я не о том, – нетерпеливо перебил Тихон.
– Ах, почему? Это совсем другой вопрос. Это, сержант, тебе виднее. Про острые кромки на пряжке слышал? Вот и Лиза тоже слышала. Мне иногда кажется, что их специально такими делают, чтобы дать вам какую-то возможность. Вроде выбора. Ну, ты меня понял.
– Лиза, Лиза… В голове не укладывается.
– Снимай браслет, не тяни время.
Тихон покорно передал черный ремешок и застыл в неловкой позе.
– И куда меня теперь?
– Не догадываешься? – Капитан убрал браслет в футляр и, дотянувшись до его рукава, погладил шеврон. – «Без жалости…». Молодец, кое-чему ты научился.
Он энергично кивнул, что означало приказ выметаться.
В коридоре не было ни души. Откуда-то доносились жаркие споры, временами – крики, но здесь, в жилом отсеке, все молчало. Если к лабиринтам Школы Тихон некоторым образом привык, то Пост так и остался для него чужим. Неизвестно, приходилось ли этим стенам наблюдать карьеру более короткую, чем его. Один бой и одна неудачная высадка – вот и вся биография, как сказал бы лейтенант Игорь.
Аркадий неотступно следовал сзади, напоминая о себе то сдержанным кашлем, то каким-то ненужным позвякиванием.
У перекрестка голоса стали громче, кажется, со стороны клуба приближалась целая компания. Впереди шла… Марта. На ее лице светилось нескрываемое блаженство: столько мужиков, и все – потенциальные любовники.
Сбоку, где-то на втором плане, Тихон увидел ее лысого ухажера из Школы. Крепыша легко оттеснили более опытные соперники, и теперь он безучастно плелся отдельно от всех, даже не пытаясь вернуть утраченные позиции.
А может, их и не было, пресловутых позиций? Может, он все это сочинил, и Марту с Филиппом связывали исключительно товарищеские отношения? Черт, да какое ему дело?!
– Ты разрешишь попрощаться? – спросил он у капитана.
– Через десять минут я жду тебя внизу, – предупредил тот.
Тихон решительно направился к Марте. Она улыбнулась ему, как старому другу, и уже шевельнула губами, собираясь произнести приветствие, но в последний момент Тихон свернул и подошел к Павлу. Трюк был довольно дешевым, но отказать себе в этом маленьком удовольствии у него не хватило сил. Принцесса перебьется. Пусть знает, что в жизни есть кое-что поважней, чем ее доступные сиськи.
– Вот, переводят, – вздохнув, сообщил Тихон.
Специалиста по червям это не задело.
– Павел, кажется, я открыл секрет вотки. Когда ее пьешь слишком много…
– Вотка, – скорбно промолвил он. – Теперь не до нее.
– Это почему? – удивился Тихон, наблюдая, как процессия во главе с Мартой движется дальше.
Дионис держался к Марте ближе всех, пожалуй, намного ближе, чем остальные, и у Тихона появилось подозрение, что их с Павлом приятельству скоро придет конец. Если, конечно, они не столкуются на трио.
– Жалко, наверно, родину? – сочувственно проговорил Павел. – Тебе еще что, ты на Посту совсем недавно, почти ничего и не заработал. А у меня там под миллион конфов, и все – на ветер.
– Ты о чем?
– Как о чем? Ты же с Боло?
– Ничего не понимаю.
– Ты что, не участвовал? Три часа назад проиграна битва на Боло. Аркадий сказал, счета восстановят, но я сомневаюсь. Есть версия, что они ее нарочно сдали, чтоб деньги сэкономить. На наших горбах, гады, наживаются!
– С ума сошел? А люди?
– Да чего там людей-то было? Тысяч пятьсот, не больше. Глухомань. Обороны – ноль. Конкуры новой техники нагнали – типа слонов, только летает. Жуть! Ну, и порезали нас в мелкую стружку, мы даже крякнуть не успели. Я командиру ору: давай новый десант, отобьем, а он – «нет резервов». Для столицы, небось, резервы найдутся. Нарочно сдали, вот помяни мое слово.
– Погоди, почему Боло? – спохватился Тихон. – Мы же на Маас высаживались, а вы с Дионисом в столовой…
– Фью, когда это было? Часов пятьдесят назад.
Тихон хотел возразить – уж в этом-то его не обманешь, но тут заметил, что Павел абсолютно свеж. Для человека, блевавшего аки центральный фонтан, он оклемался на удивление быстро.
– Когда мы пили? – переспросил Тихон.
– Хочешь точно? Пожалуйста: пятьдесят два часа и сорок минут. Я эти минутки навсегда запомнил. – Павел зажмурился и весь затрясся от омерзения. – Оп-ля, – неожиданно произнес он. – Никакого покоя. Пойдем, чего стоишь?
– Куда?
– Вызов же! Ты после своего активатора совсем невменяемый, – посетовал Павел. – Ну, идешь, нет?
– Я догоню, – махнул рукой Тихон.
Павел дернулся к операторским, но споткнулся и, сделав два шага назад, положил руку ему на ремень.
– Пока никого нет, – доверительно прошептал он. – С бабами ты молодец, обеих оприходовал. Я бы и сам, да не хотел тебе погоду портить. И старуху здорово уделал, но с Лизой все-таки чересчур. Может, у вас на Боло так и принято, только гляди, как бы неприятностей не было.
– Ты о чем говоришь-то? – разозлился Тихон.
– Да все о том же. Лиза, похоже, по-другому воспитана. Вон, ты на Марту залез, а она и того… Лиза, в смысле. Ревность. Их, баб, не разберешь.
– Что ты несешь?
– Ну все, пора мне. Смотри, поаккуратней.
Павел шутливо погрозил пальчиком и побежал по среднему коридору. Со стороны операторских еще раздавались торопливые реплики и топот многих ботинок, потом звуки смолкли. Тихон замер, пытаясь уловить, как опускаются крышки кабин, но на это человеческий слух рассчитан не был.