– Замечательные, должно быть, люди, – посочувствовал Влад. – Связаться с ними не пробовал?
– Я же в списке погибших.
– И я в списке. Вместе с братом, – патетично добавил он.
Догадается, нет? Где уж ему! А про Марту он ничего не сказал, отметил Тихон. Что же ты сукой-сестрицей не хвастаешься? Это тебе не секретный папаша, это гораздо хуже.
– Ну ладно, заканчиваем, ко мне тут пожаловали.
– Опять?
– Да нет, техники пришли. Инструменты какие-то тащат, – с легкой тревогой проговорил Влад. – Ты не знаешь, чего им надо? Хоть бы датчики одели, стадо безмозглое.
– Спроси у полковника.
– Нет его.
– В сети пошарь.
– Да в какой сети?! – сорвался на крик Влад. – Перенесся он куда-то!
– Не ори на меня. Начальство в бункере осталось?
– Какое, к черту, начальство?! Они траки развинчивают!!!
– И ты позволяешь?
– А что мне делать, стрелять, что ли?
Где-то совсем рядом засмеялись, и к Тихону, перешагивая через ворох металлических реек у порога, вошла большая бригада в белых комбинезонах. Четверо последних тянули низкие тележки, которые энциклопедия опознала как домкраты. Расшвыряв железки ногами, они завели домкраты внутрь и недвусмысленно направились к танку.
Тихон спешно вызвал Игоря, но тот не ответил. Тихон объявил поиск по всей сети, но спустя долгие двенадцать секунд к нему вернулось категоричное «абонент недоступен».
– Говорят, они и думать могут, – сказал белобрысый паренек с орнаментальной татуировкой во всю щеку.
– Всякая тварь думает, – философски заметил второй, постарше. – Ну-к, давай левый передний.
Под днище подпихнули тележку, и Тихон отпрянул назад.
– Тпррру, чучело! – незлобиво цыкнул философ и хозяйски похлопал по броне.
Тихон обшарил внутреннюю сеть бункера, но она пустовала. Никто даже новости не смотрел. Не было там и Влада.
Что, уже?! Разобрали по винтикам?
Его окружили со всех сторон так, что сдвинься он хоть на метр, непременно кого-нибудь задавит. Снизу, скрипнув о пол, втиснулись сразу четыре домкрата.
– Ну? – победно произнес старший. – С ним сладить мо-ожно.
Тихон вышел в интервидение и попытался пробиться в сеть бункера снаружи, чтобы оставить сообщение для техников.
«Данного адреса не существует».
В другой раз эго бы это позабавило. В другой. Не в этот.
«…не существует».
Но ведь доставали же его как-то все эти самоубийцы, литераторы и прочие маньяки.
– Абонент находится по адресу: Тихий Ветер, Западное побережье, специализированный пансионат…
– Повторить! – рявкнул он.
– Колония Тихий Ветер, Западное…
Подъемники тонко запели, упираясь в днище мягкими лопастями. Звякнули опоры тележек, и нагрузка на траки стала падать.
– А он не пальнет? – с опаской спросил татуированный.
Домкраты выдвигались все дальше и дальше. По миллиметру за три секунды. Еще минута, и он окажется в воздухе.
– Не до-олжен, – добродушно протянул старший. – Они своих не убивают.
– Кроме тех случаев, когда приходится, – сказал Тихон, но его, конечно, не услышали.
Двигатель грохнул всей своей мощью, и провисшие траки, царапнув бетон, бросили машину вперед, прямо на мускулистую женщину с инструментальным чемоданом. Белобрысый завизжал и отскочил в сторону. Остальные еще только разгибались, оборачивались, медленно удивлялись.
– Стоять, стоять, зверюга! – повелительно произнес кто-то рядом, и башня как-то сама собой повернулась, а пушки, не дожидаясь сформулированного приказа, просто уловив настроение, облили голубым огнем весь угол.
Пять человек – те, кто не угодил под струю, – вопя и размахивая руками, побежали к выходу. Споткнулись о гнутые рейки, со звоном рассыпали, повалились друг на друга. Заковырялись, начали хвататься за все вокруг – за спины, волосы, лица. От ужаса заорали еще громче, кого-то оттолкнули, у кого-то намокли штаны, и Тихон, уже ничего не соображая, снова выстрелил, лишь бы избавить себя от этого зрелища.
Эфир пронзили тревожные запросы, но он загородился уведомлением «абонент занят». Раньше надо было разговаривать.
Раскрошив траками что-то угольно-черное, почти невесомое, он выехал в тоннель. Справа, из бездонной тени, которую он считал тупиком, надвигалось семь тонн металла. Тихон одновременно потянулся и к пушкам, и к радару. Сработали синхронно. В лопающемся кузове угадывалось нечто земное, но менее совершенное.
В коридоре – топот. Люди неслись прочь, к какой-то своей норе, или дыре, или ко второй станции, ведь могла же быть в бункере вторая станция. Но искать он ее не собирался, ему бы пробиться к первой, к той, что вместо лифта. На поверхность. Там солнце и такие волны… Такие маленькие тихие волны.
Он добрался до боковой ниши и сверкнул прожектором – платформа выглядела нормально. Код доступа могли изменить, адрес-получатель – тем более, но это был единственный выбор. А разве так бывает, чтоб выбор был единственным? Что же это тогда за выбор?
Тихон заехал на шаткий квадрат и по памяти ткнулся в нужный участок контура. Доступ не сняли. Уж куда-нибудь он точно попадет. А еще точнее? Надо надеяться на удачу.
– Удачи тебе, танк.
– Влад?!
– Уходи, братишка… Куда угодно уходи… Только не оставайся… Здесь.
– А ты?
– Я… – он мучительно помолчал. – Все…
Сверху рухнула бездна света. Звуки стали отчетливыми: кто-то бежал – от него, кто-то ехал – за ним. Его боялись, но хотели удержать. Им гордились, но прятали, словно заразного. Его не считали ни человеком, ни машиной. Тихон и сам не знал, кто он такой.
– Быстро ты управился, – сказал Алекс.
Песок. Больше ничего. Низкое зловещее небо и рыжая рябь – на сотни километров вокруг. Будто кто-то подслушал его желание видеть волны, и вот, пожалуйста: вечные волны, без конца и края.
Тихон скатился с приподнятой платформы и по оси завяз в сухой золотистой трясине.
– Там стоять нельзя, зыбучие пески. Держи ровно на солнце и не забывай про локатор. Через двести пятьдесят километров пеленганешь.
– Кого?
– А кто поближе будет, того и пеленганешь. Мы, вообще-то, тебя позже ждали. По-хорошему хоть ушел? Я-а-асно, – протянул Алекс, верно истолковав паузу. – Не переживай, они задарма редко отпускают. Как тебе наша среда обитания? Местечко называется Скит. Мое изобретение.
– Почему Скит?
– А что же это?
Траки наполовину погружались в мелкий песок, и две трети усилий пропадали впустую. Тихон не знал, имеет ли смысл куда-то ехать, но не ехать было тоже нельзя.