Одним словом, очевидно, что йога достигла поворотного момента своего развития. Не только число практикующих на данный момент составило критическую массу, но и сама йога находится на критическом этапе.
Йога может вырасти, а может остаться ребенком – ребенком с оружием в руках, чьи действия небезопасны для окружающих. Традиционалистам идея взросления, возможно, придется не по вкусу. Однако, повзрослев, йога больше сблизится с наукой, продолжив путь, в начале которого стояли Гун, Айенгар и другие первопроходцы. Образ древней практики, неподвластной влиянию времени, – это иллюзия. В течение веков йога менялась много раз – и должна измениться снова.
Будущее йоги приоткрылось мне однажды в пятницу вечером в «Крипалу», когда Эми Уайнтрауб сказала: «Йога спасла мне жизнь». Ее слова до сих пор звучат у меня в голове, вселяя надежду, что со временем будет найден гораздо более эффективный способ борьбы с депрессией.
В древности гениальные умы в Индии создали совершенно новый вид взаимоотношений между сознанием человека и его телом. Мы же вот-вот можем найти новые, удивительные пути, позволяющие применить их открытия и вручить миру дар исцеления и эмоционального обновления, здоровья и полноты жизненных сил, пополнения запасов энергии и творческого вдохновения. Вспомните Лорена Фишмана, который сумел поднять больную руку. Вспомните Эми Уайнтрауб, выполняющую «дыхание радости». Сегодня врачи говорят о революционных открытиях в области медицины и фармакогенетики – об использовании генетической информации человека для того, чтобы подстроить лечение под индивидуальные нужды. Но йога уже это делает. Йога способна превратить наше тело в личную фармацевтическую фабрику, вырабатывающую гормоны и нервные импульсы, которые излечивают заболевания, поднимают настроение, снижают холестерин, борются с бессонницей и оказывают множество других воздействий. Более того, цена за все это чрезвычайно низкая, а побочных эффектов практически нет. В перспективе йога действительно способна привести человечество в новую эпоху – и это не иллюзорный нью-эйдж 1960-х годов.
В западной науке человеческий организм рассматривается как нечто неподвижное, сумма неизменных компонентов и функций. Но в основе йоги лежит совсем другой принцип. В йоге человек воспринимается как кусок глины. Его тело ждет, когда за него возьмется рука мастера.
Некоторые индуисты глубоко убеждены, что мы живем в эпоху кали-юга – темное время, когда люди отдалились от Бога и цивилизация пришла в упадок. Они восхищаются прошлым, считая его просветленной эпохой.
При всем уважении к идеалистическим представлениям людей религиозных, мне кажется, что лучшее у йоги впереди, а не позади. Мы вполне можем сформировать из этой зарождающейся дисциплины нечто достойное.
Если бы йога стала серьезной практикой, она смогла бы выступить в качестве реальной силы в борьбе с глобальным кризисом в индустрии здравоохранения, затраты на которую в Соединенных Штатах в данный момент составляют более двух триллионов долларов в год. На ее основе можно было бы создать новую, не требующую больших расходов сферу здравоохранения и профилактики, лечения и поддержания здорового образа жизни. Йога могла бы изменить правила игры. Мишель Обама прилагает массу усилий, поддерживая йогу как путь к здоровой жизни, ей хочется, чтобы дети прониклись этим духовным настроем.
Но чтобы в перспективе оказать более существенное влияние на организацию мирового здравоохранения, йога должна наладить более прочные связи с наукой. Должны быть проведены клинические испытания и внедрена система профессиональной аккредитации с государственным контролем и тщательной оценкой, возможно даже с участием страховых компаний и столь ненавистной бюрократии. Йога может стать мощной силой. А может остаться на периферии, продолжая быть маргинальной практикой, увязшей в мифах, обращенной к прошлому, падкой на поклонение гуру, распадающейся на все большее число ответвлений и подвергающейся все большей изоляции по мере того, как мир движется вперед.
Чтобы реализовать хотя бы малую толику потенциала йоги, нужна работа – тяжелая работа.
Мы должны продвинуться в двух параллельных направлениях исследований, которые, как показано в этой книге, существовали с самого рассвета научного изучения йоги, начавшегося более 100 лет назад. Нам нужно лучше понять, на что способна йога и чем она может стать. Последний пункт вызывает в памяти слова Робина об «улучшении практики».
Назовем физическую дисциплину, которую начали практиковать в Средневековье, версией 1.0. Современная разновидность, появившаяся в начале ХХ века под влиянием науки, – это версия 2.0. Сейчас мы имеем дело с версией 2.5 или даже 3.0, судя по распространению многочисленных активных стилей и попыткам профессионалов йоги сделать практику безопаснее. В будущем, возможно, появится версия 4.0, которая будет сильно отличаться от того, к чему мы привыкли сейчас.
Первым шагом к дальнейшему развитию йоги является противостояние угрозе, которой подвержены практикующие уже сейчас, – речь идет о недостатке надежной информации о пользе и вреде йоги. Противоречивые утверждения представителей конкурирующих стилей, возникновение новых коммерческих течений и зачаточный характер версии 3.0 усиливают путаницу. Этой книгой я по возможности постарался прояснить ситуацию (еще большую ясность вы обретете, если ознакомитесь со списком рекомендованной литературы и подробными примечаниями). Но впереди еще долгий путь, и предстоит сделать немало, чтобы обеспечить более широкое распространение проверенной информации.
Одной из сложностей на этом пути является рассредоточение существующих исследований во времени и пространстве. Для научного мира это уникальная ситуация – что исследования проводились в течение столь долгого времени и во многих местах. Путешествуя по миру, я поражался тому, каким образом экспертам удалось собрать бесценные коллекции книг и научных работ. Понды в Канаде, Сат Бир Кхалса в Бостоне, Мел Робин в Пенсильвании, специалисты ашрама Гуна в пригороде Бомбея и «Пабмеда» в Бетесда – всем им удалось накопить большой объем достоверной информации о научном изучении йоги. Но у каждого в распоряжении лишь один, свой кусочек головоломки. Подозреваю, что таких кусочков еще много, просто о них никто не знает, никто их не изучал и не интегрировал в обширную систему научных знаний.
Если бы я мог щелкнуть пальцами и совершить чудо, то основал бы Общество изучения йоги, которое взяло бы на себя работу по объединению всей этой разрозненной информации и донесению ее до широкой общественности. Это общество могло бы стать не только центральным хранилищем данных, но и источником объективной информации для практикующих. Оно также могло бы стать силой, противостоящей растущему натиску коммерциализации йоги, и познакомить мир с теми преимуществами практики, которым уделяется так мало внимания, – к примеру, возможности использования йоги в качестве антидепрессанта, средства лечения сексуальных расстройств и стимула творческой деятельности.
Возможно, я чересчур резко высказался по поводу коммерциализации йоги, но это лишь потому, что данная тенденция приводит к возникновению фундаментальных проблем. В настоящее время – впрочем, так было всегда – в йоге отсутствует социальный механизм, позволяющий углядеть истину среди бесчисленных рекламных заявлений, а активизация коммерческих структур с их динамичными целями и амбициозными планами лишь делает эту слабость более явной. Представьте, что деятельность фармацевтических корпораций не регулировалась бы Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами и вышестоящими агентствами по надзору. Продвижение лекарств от несуществующих заболеваний и «фуфломицинов», что уже сейчас приносит миллиарды долларов, несмотря на бюрократический надзор, стало бы гораздо агрессивнее. Индустрия йоги переживает бум и, видимо, движется к той же хищнической модели поведения. Разумеется, есть замечательные примеры того, как коммерческие предприятия служат обществу. Взять хотя бы бесплатные занятия йогой с известными преподавателями, которые проводятся в Центральном парке. Но лучше всего коммерческой йоге удается служить личным интересам и заботиться о личном обогащении.