И эта, пожалуй, первая из причин, вынуждающая меня день за днем упрямо озвучивать свои недостатки и «ахиллесовы пятки». Кому-кому, а себе я умею врать не хуже, чем все! Но не хочу — я никогда не мечтала стать актрисой! Мне не нравится быть кем-то другим. Каждый раз, когда я лгала (подругам, что у меня есть парень, позже — знакомым, что зарабатываю много денег), стараясь выглядеть лучше, чем есть, мне казалось, что я изменяю себе и перестаю себя уважать. Шаг за шагом отступаю от своего настоящего «Я». Признавая его недостойным, отодвигаюсь от себя все дальше и дальше. Я точно прячусь сама от себя за стеной. Я словно сама не хочу себя знать!
Дудки. Я — такая, какая я есть. Техническая дебилка, эгоистка, иногда ревнивая дура… Конечно, у меня есть и пару достоинств.
Одно из них: я не вру.
Ну, почти никогда…
«В ложке лекарство, в чашке — яд», — говорят врачи. То же самое можно сказать о правде. Сравнение с лекарством тем более уместно, что применять правду нужно строго по назначению, помня, универсальной истины не существует, точно так же, как и универсальной микстуры от всех болезней.
Есть правда безобидная, общеукрепляющая и повышающая иммунитет, как комплекс витаминов. «Ой, какая чудесная сумочка», «У тебя такой цветущий вид», «Читала твою последнюю статью, очень хорошая», — эти немудреные комплименты всегда гарантированно улучшают самочувствие и повышают настроение. И их всегда не хватает, особенно, в периоды весеннего и психологического авитаминоза. Поскольку людей, способных добродушно радоваться твоим «плюсам», почему-то намного меньше, чем правдолюбцев, жаждущих оповестить тебя о твоих «минусах».
«Я видела Колю, он тебя очень хвалил», — сообщила мне подруга Наташа. «А за что?» — загорелась я, в предчувствии приятного допинга. «Не помню, — отмахнулась она. — Но ему тоже не понравилась твоя шляпка. Я ж говорила: ты выглядишь в ней просто глупо…»
Тут стоит подчеркнуть: эта барышня не относится к печально известной категории «С такими друзьями, врагов уже не надо!». И, говоря мне гадости, всегда делает это исключительно из самых лучших побуждений. И хотя в тот момент я надулась и обиделась на нее, — впоследствии заметила за собой крайне похожую тенденцию. Я регулярно забывала пересказывать ей чужие восторги в ее адрес, но любая «конструктивная критика» моей подруги намертво фиксировалась в моей голове. Особенно в том случае, когда она совпадала с моим собственным мнением.
Я решила исправиться. И дав себе зарок, помнить: «Даже самый крохотный комплимент, — очень полезен для здоровья! Не забудь сказать другу что-то хорошее, плохое — ему скажут и без тебя!», начала скрупулезно запоминать и докладывать все положительные отзывы о ней.
Результат был крайне неожиданным. После третьего доклада, Наташа насупилась, недоверчиво посмотрела на меня и нервно спросила: «А ты, случайно, не выдумываешь все это? Если ты врешь, чтобы поднять мою самооценку, то лучше не надо. Я хочу знать правду!» Как и большинство людей, она была убеждена: «горькое лекарство», намного полезней «сладкого». Последнее же изготовляют только для детей, в то время как в суровом мире взрослых, «сладкой» бывает только ложь.
«Я критикую тебя, потому что ты мне небезразлична, — утверждал мой любимый, — Если бы ты была посторонним человеком, я б кивал и отпускал тебе комплименты, поскольку мне было бы все равно, что ты одета, как чучело и говоришь ерунду». Он был убежден: его святой долг — жестоко раскритиковать каждый мой шаг, который он считает неверным, и со скандалом стащить с меня ту или иную вещь, уродующую мой светлый образ в его глазах.
«Кто еще скажет тебе правду?» — любил повторять он. И мое утро начиналась с правды о моем неправильном режиме дня, плавно перетекало в правду о моем нездоровом питании, а впереди меня ждало еще очень много «правд», включавших и мою черную неблагодарность по отношению к своему Пигмалиону. Последнее тоже было истиной чистой воды, ведь мой создатель совершенствовал меня не покладая рук, уча правильно излагать свои мысли и заставляя есть полезные каши. И многими из его советов я пользуюсь до сих пор. Правда, на расстоянии — в безопасном статусе постороннего человека, которому можно сказать радостный комплимент при встрече.
Да, он был чаще всего прав, но, живя с ним, я страдала от перманентной передозировки горькой правды о себе самой. Она постоянно портила мне настроение, доводила до слез, заставляла чувствовать себя ничтожной и несчастной. Но, прежде всего, она была ложью — уже потому, что, как бы несовершенна я не была, я не состояла из одних несовершенств!
И настоящая правда в том, что нет ни горькой, ни сладкой правды. Есть только одна, — смешанная из них двоих. Но даже если горечи в ней неизмеримо больше, нужно одеть ее в приемлемую для осязания капсулу. Иначе человек просто не сможет это проглотить, — раздражение, боль, обида, мгновенно затмят для него саму истину!
«Хочешь поругать, сначала похвали», — сказал персонаж известной пьесы. Но по замыслу драматурга, над его репликой следовало смеяться. И начиная с младших классов, стоило мне произнести фразу на украинском языке, все родственники начинали дружно хохотать над моим произношением, а впоследствии эту традицию подхватили педагоги и сокурсники, утверждавшие, что с «таким украинским» я могу делать отдельный клоунский номер.
Итог: заставить меня говорить на «рідній мові» невозможно даже под угрозой выселения из страны. Я зареклась делать вечеринки, с тех пор как та же Наташа раскритиковала последнюю из них в пух и прах. А сама она впала в месячную депрессию, после того, как, вняв ее требованию «правды», я таки передала ей «конструктивную критику общества» по поводу ее профессиональной певческой деятельности.
Давно, еще во время учебы в институте, я решила пошить себе пальто. Денег было в обрез, и я заказала его не в ателье, а у частной портнихи. Но то, что я получила по итогу, могло вызвать только поток слез. «Ну что, сэкономила?! — садистски добивала я себя по дороге домой. — Ведь говорила же мама, лучше одолжить еще немного и купить нормальную вещь! А теперь ни пальто, ни денег…» То же самое могла сказать мне и мать. Но вместо этого она погладила меня по голове: «Знаешь, у нас ведь есть мех. Думаю, если обшить им капюшон и рукава, будет не так плохо…»
И именно «Не так плохо» — было настоящей правдой, очищенной от ее попытки возвысится надо мной и подчеркнуть свою взрослую правоту.
«Ты говоришь на украинском не так плохо. Ты ж хорошо знаешь сам язык, просто надо поработать над произношением», — должны были сказать мне старшие, вместо того, чтобы прививать ребенку непреодолимый страх стать всеобщим посмешищем.
«Это не лучшая твоя вечеринка. Но у всех у нас бывают неудачи. Нужно просто учесть все проколы, и следующий раз у тебя получиться замечательно», — могла бы сказать моя подружка.
И, я уверенна, безапелляционные приверженцы «горькой» правды и коронных фраз «Я тебя предупреждал», «Сама во всем виновата», «Плачь, другой раз не повадно будет», — занимаются не столько твоим воспитанием, сколько личным самоутверждением за твой счет. Ибо, если бы их волновал не сам процесс разоблачения, а его результат, — они бы подумали, как сделать так, чтобы эта «полезная для здоровья инъекция», не обернулась для тебя лишь жестокой аллергией, тошнотой и несварением желудка.