Встретившись со мной за чашечкой кофе во время перерыва на конференции, Касселл разъяснила, каким образом эти сотни часов разбора невербальных сообщений вымуштровали ее восприимчивость. “С кем бы я ни находилась, я постоянно начеку”, – сказала она, и это, признаться, заставило меня вести себя более осознанно (и еще более осознанно, когда я понял, что, она вероятно, заметила и это изменение моего поведения).
Сверхчуткое восприятие эмоциональных сигналов представляет высшую степень когнитивной эмпатии – одной из трех основных разновидностей умения фокусироваться на том, что испытывают окружающие [118] . Благодаря этому виду эмпатии мы способны войти в положение других людей, понять их душевное состояние и, критически оценивая чужие чувства, в то же время совладать с собственными эмоциями. Все эти действия относятся к категории нисходящих умственных операций [119] . Напротив, погружаясь в эмоциональную эмпатию, мы отождествляемся с чувствами другого человека, перенимаем их, а наши с ним тела резонируют в радости или горе, которые он испытывает. Подобный сонастрой, как правило, происходит благодаря работе автоматических, спонтанных, то есть восходящих сетей мозга.
Хотя наличие когнитивной или эмоциональной эмпатии предполагает, что мы понимаем ощущения другого человека и реагируем на его переживания, оно не обязательно ведет к сочувствию и заботе о ближних. Для этого необходима третья разновидность эмпатии – эмпатическое участие, которое побуждает нас заботиться о них и при необходимости оказывать помощь. Подобное сострадание обусловлено работой восходящих базовых систем, расположенных глубоко в мозге и отвечающих за заботу и привязанность. Впрочем, они вступают во взаимодействие с более осознанными, нисходящими сетями, которые взвешивают, насколько сильно нас беспокоит благополучие этих людей.
Наша система эмпатии предназначается для непосредственного, очного общения, поэтому взаимодействие в интернете вызывает определенные затруднения. Взять, например, хорошо всем знакомый момент в ходе совещания, когда участники уже достигли молчаливого консенсуса и кто-то произносит вслух нечто очевидное: “Итак, мы договорились по этому вопросу”. Все кивают. Однако путь к подобному единодушию в групповом онлайн-чате равносилен полету вслепую, так как мы лишены возможности опереться на непрерывный каскад невербальных сообщений, которые в ходе личной встречи позволяют кому-то артикулировать уже достигнутую, но пока негласную договоренность. В интернете мы воспринимаем позицию других, основываясь исключительно на их словах. Кроме того, в онлайн-режиме мы читаем между строк, полагаясь на когнитивную эмпатию – разновидность “чтения мыслей”, позволяющего нам судить о том, что происходит в голове другого человека.
Когнитивная эмпатия дает возможность понять склад ума и мироощущение другого. Способность видеть происходящее глазами других и угадывать их мысли помогает подобрать язык, который лучше всего соответствует их восприятию. Выражаясь словами ученых-когнитивистов, эта способность обусловлена применением “дополнительных вычислительных механизмов”: нам приходится думать о чувствах. Исследователи из команды Джастин Касселл постоянно применяют эту разновидность эмпатии в своей работе.
Любознательная природа заложила в нас стремление учиться у всех и вся. Со временем мы все лучше разбираемся в людях: так развивается наша когнитивная эмпатия. Один успешный менеджер привел следующий пример: “Я всегда хотел научиться всему, понять всех окружающих, – почему такой-то подумал о том-то, почему он сделал то, о чем подумал, что у него получилось, а что нет” [120] .
Эта способность начинает проявляться в тот период, когда дети учатся основным структурным компонентам эмоциональной жизни, начинают понимать, каким именно образом их внутреннее состояние отличается от состояния другого человека и как человек реагирует на их чувства. Такое базовое эмоциональное восприятие возникает в тот момент, когда ребенок учится принимать чужую точку зрения, видеть ситуацию в разных аспектах и делиться ее пониманием с другими людьми.
К 2–3 годам дети уже способны облечь чувства в слова и охарактеризовать лицо как “счастливое” или “печальное”. Еще годом позже они осознают, что реакция другого ребенка на ситуацию обусловлена его восприятием этой ситуации. В подростковом возрасте мы учимся как можно более точно улавливать чувства других людей, чтобы впоследствии нормально взаимодействовать с обществом.
Таня Зингер, директор отдела социальной нейронауки в Институте когнитивных наук и наук о мозге человека общества Макса Планка, исследовала эмпатию и самоосознание у алекситимиков – людей, которым крайне сложно осознать собственные чувства и облечь их в слова. “Чтобы понять чувства других, необходимо разобраться в своих собственных”, – считает Таня.
Исполнительные сети, благодаря которым мы способны думать о собственных мыслях и чувствах, дают нам возможность применить ту же самую логическую модель к происходящему в чужих головах. “Теория ума” – понимание того, что у других людей есть свои собственные чувства, желания и мотивы, подвигает нас к размышлениям о мыслях и чаяниях других. Эта когнитивная эмпатия действует по той же схеме, что и исполнительное внимание. Она формируется в период от двух до пяти лет и продолжает развиваться в подростковом возрасте.
Однажды студент психологии интервьюировал заключенного в тюрьме Нью-Мексико. Узник с внушительной мускулатурой был настолько опасен, что интервьюеру выделили кабинет со специальной кнопкой на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Зэк в красочных деталях описал студенту-психологу чудовищную картину убийства своей подружки, однако сделал это весьма обаятельно, и студент еле сдержался, чтобы не рассмеяться вместе с ним.
Порядка трети специалистов, занимающихся интервьюированием подобных преступников-социопатов, утверждают, что испытали чувство ужаса и содрогания, которое, по мнению некоторых, означает работу примитивной защитной эмпатии [121] . Темная сторона когнитивной эмпатии выступает на передний план в тот момент, когда с ее помощью пытаются нащупать в другом человеке слабые места и воспользоваться этим. Подобная стратегия типична для социопатов, которые манипулируют людьми при помощи когнитивной эмпатии. Им не свойственно чувство тревоги, и их не останавливает угроза наказания [122] .