Шибанов лежал на животе и не двигался.
– Ты что сделала? – тихо спросил Константин.
– Люда, ты совсем потерялась?! – рассвирепел Петр. – Ты без пушки уже говорить не способна?
– Как ты могла, Люда? – сказал Мухин. – Случайно, что ли?..
– Случайно, – проронила она. – Чтобы он нас тут случайно всех не завалил. Посмотрите как следует.
Ренат подошел к Шибанову и нерешительно взял его за руку.
– Ну?! – потребовал он.
К нему присоединился Костя, вдвоем они кое-как перевернули тело на спину. В районе печени расплывалось малиновое пятно, и там же, справа под боком, лежал испачканный в крови «Вальтер».
– Осторожно, предохранитель снят, – сказала Люда.
– Как ты заметила?
– Я этого ждала. – Она закурила и показала сигаретой на Бориса. – Вот он просил присматриваться. А я еще и прислушивалась…
– Борис?.. – молвил Мухин.
– Я просто сложил куски в целое. Шибанов тебе плешь проел с этим Корзуном… Ну да, с Корзуном-шпионом. Вообще-то, вы тогда уже готовились к эвакуации, я и удивился: надо же, какое рвение… Одна половина страны скоро вырежет другую половину страны, а у Председателя КГБ печаль о пропавшем агенте… Кроме того, как Председатель, он должен был знать о вас все. И знал, естественно. О Макарове – в том числе, о его постоянных отлучках из того слоя. Вероятно, и драйвером его снабжал. Вряд ли Макаров стал бы принимать ту дрянь, которой Петя с Ренатом травились. И не только они…
Виктор украдкой посмотрел на Людмилу, но та никак не реагировала.
– Правильно, Людка, – подытожил Ренат. – Эту суку давно пора было казнить. Какой аттракцион она мне устроила!.. Я ж до сих пор по ночам ору. Особенно когда про ляжки снится. На ляжках больнее всего было… Только что же?.. Шибанов, значит, с самого начала под Макаровым ходил? И у него была тысяча возможностей всех вас урыть… И нас заодно.
– Урыть всех нас… или вас… есть смысл только в нулевом слое, – сказал Борис. – Он бы и сейчас не раскрылся. Если б не знал наверняка, где мы находимся.
Мухин увидел, что Настя трясется, и налил ей целую чашку водки. Заставив ее выпить все до последней капли, он прикурил и сунул ей в рот сигарету.
– А шта… шта этат иму?.. – еле выговорила она. – Шта ищо за атрак… атрак… цон? – Она стремительно пьянела, и это было хорошо.
– А он с него кожу снял, Настенька.
– Ко-ожу? – Настя выронила сигарету и даже не попыталась ее поднять. – Ну и друзь… я… у нас с-с… с та-бой…
– Мужики, не убьете?.. – В коридоре раздались быстрые шаги, и на кухне показался запыхавшийся Сапер. – Раньше не мог, а то меня бы еще там, на работе уби… – Он споткнулся взглядом о тело на полу и тут же забыл, что хотел сказать. – Вы чего это, мужики?..
– Ты-то чего?! – набросился на него Константин. – Меньше трех часов осталось!
– Да я… Бандюка одного в порядок приводил… а братва рядом стояла. «Пока не сделаешь, не уйдешь»… А там очередь в голову, представляешь?.. Полная реконструкция, с вечера возился. Воска килограмм пять пошло, голова у него как свечка стала…
– Ну хоть ты без подробностей!.. – раздраженно сказала Люда.
– Какие подробности? Подробности – это то, что внутри было. Да ладно, я не о том… Кого делал, знаете?
– Теряем время, – прервал его Борис. – Надо идти. Неизвестно еще, как там в самолете сложилось. Может, Макаров уже и в курсе…
– Да вам не интересно, что ли? – возмутился Сапер.
– Абсолютно, – отрезала Людмила.
– Эх… Это был тот, из охраны. В бункере. Который нас всех…
– По приказу Шибанова, – добавил Борис.
Сапер снова посмотрел на тело, но уже как-то по-новому, с любопытством.
Ренат нагнулся к сумке и, доставая, как дачные гостинцы, один за одним, раздал автоматы. Людмиле он вручил упаковку патронов для ее безымянного пистолетика, Борис удовлетворился двумя «ПМ».
– А я?.. – спросила Настя.
– А тебе зачем?
– Нет, мне и не надо. С этим-то что?.. – Она кивнула тапком на Шибанова.
– Вернемся и уберем. Пока пусть полежит.
– Не вернетесь вы, ребятки… – произнесла Настя неожиданно трезво. – Никто…
– Я вернусь, – сказал Константин. – Вернусь, вот увидишь. – Повесив автомат за спину, он поднял дверь и приставил ее к стене, так, чтобы она закрывала вход хотя бы символически. – Инструменты есть? Молоток, отвертка найдутся? Приеду, сделаю что-нибудь…
В лифт поместились только Мухин, Люда и Борис, остальные пошли пешком. Кабина ползла невыносимо медленно, казалось, четыре пары ног давно ее обогнали и были уже где-то внизу.
Виктор тихо вздохнул и погладил черный ствол «Калашникова».
– Вот такими, наверно, мы и станем…
– Какими? – спросила Люда, хотя было ясно, что Мухин продолжит и сам.
– Как Настя. Как все. Овцами. Мулами… Стадом, короче. Без памяти, без понимания – кто мы, где мы…
– Я бы не возражала.
– Кстати, что ты там хотела про меня?.. Ну, жене моей. «Твой муж…» Трам-пам-пам, и так далее…
– Это я не про тебя.
– У нее еще мужья имеются?..
– Костя, – коротко ответил Борис.
– Чего?!
Людмила прыснула.
– Ренатик правильную мысль загнул: пока жизнь проживешь – очумеешь, – сказал Борис. – А если не одну проживать будешь, то очумеешь в квадрате.
– «В натуре», – поправила Люда.
– Это практически одно и то же…
Когда задержавшийся Константин вышел из подъезда, Борис уже заводил свой «Сааб». Людмила приехала к Мухину на синей «девятке», похожей на ту, в которой его расстреливали под мостом. Борис до сих пор прихрамывал, но это было почти незаметно.
Во дворе, как черепахи, грелись три бабульки, но лавочка стояла довольно далеко, и автоматы они скорее всего не разглядели. А если и разглядели, то вряд ли решились куда-то сообщить. Впрочем, Мухина это трогало мало. Он, в отличие от Кости, никаких обещаний не давал. Он прекрасно понимал, что они вернутся куда угодно, только не сюда.
Константин и Петр с Ренатом погрузились в «Сааб» с мигалками, Сапер вместе с Виктором сели в «девятку» Людмилы. Через час они были возле большого универсама, что смотрел фасадом на перекресток с улицей Луначарского.
На угловой вывеске Мухин прочитал:
«TABULA – Твоя газета бесплатных объявлений. Пункт приема ЗДЕСЬ. Работаем ВСЕГДА».
– Что пригорюнился, Витя? – спросила Люда.
– Да нет… вспоминаю, как это начиналось.
– О-о! – Сапер запрокинул голову и посмотрел на него сверху вниз. – Начиналось гораздо раньше. Мы в этом уже два года барахтаемся…